Читать «Подставное лицо. Дополнительный прибывает на второй путь. Транспортный вариант. Четыре билета на ночной скорый. Свидетельство Лабрюйера» онлайн - страница 42

1

 Свет погас в три шестнадцать, в ночь на двадцать шестое августа, через тридцать с лишним минут после отправления из Москвы: что-то грозно треснуло на групповом щите между туалетной комнатой и служебной, и вагон погрузился в темноту.

 Перед тем с ходу проскочили безлюдные платформы — Бирюлево-Пассажирское, Расторгуево, впереди был город Домодедово с известным аэропортом. Большинство пассажиров спали, сморенные душной ночью, вокзальной суетой. Посадка приходилась на глухие часы суток.

 Суркова, проводница одиннадцатого купейного, не пошла в штабной вагон к бригадиру, прикорнула у себя в служебке, накоротке, головой к двери. Поезд был дополнительный, на время пика пассажирских перевозок собранный по вагонным депо, — за лето в нем привыкли к неожиданностям,

 Проснулась она внезапно, сразу не поняла, в чем дело. Мигнула фонарем, поднесла к часам на руке.

 «Три сорок шесть...»

 Состав равномерно потряхивало на стыках.

 — Товарищ проводник!..

 Узкоплечему человечку на пороге было не меньше семидесяти: голый стариковский череп, ребячья пижама, большие, как капустные листы, уши.

 Впереди, за десять вагонов, загудел электровоз — вкрадчиво, но мирно. Человек переждал.

 — Пассажира в третьем купе убили.

 Голос его при этом оставался спокойным.

 Дверь третьего купе оказалась приоткрытой. Луч со слепым пятном посередине потянулся к столу, все остальное в куне было в тени: бутылки, еда. Слева спали: внизу — женщина, на верхней полке — мужчина.

 Суркова повела фонарем. Пассажир на двенадцатом месте вверху полусидел, склонившись к коленам, лицо было повернуто к двери. Косивший, лишенный жизни глаз следил за всем, что происходило в купе.

 Человечек в пижаме стоял в коридоре.

 — Надо сообщить... — он замолчал.

 Проводница заметила, что лоб его испачкан в крови.

 — Бегите в девятый вагон, пусть бригадир Шалимов идет сюда... — она показала в тамбур, почти не видимый в темноте. — Погодите, как ваша фамилия?

 — Зачем? — Он растерялся.

 — На всякий случай. Спрашивать будут: кто обнаружил, как?

 — Ратц. Из Хмельницкой области я. Бывшая Каменец-Подольская...

 За окном все время плыл длинный голый бугор, словно состав не переставая двигался по дну огромной высохшей реки. Выше виднелась узкая полоска неба. Русло реки было прямым, с крутыми обрывистыми берегами. Суркова привыкла к ним. Время от времени набегали неяркие огни — нескончаемый бугор прерывался, и тогда не было ни реки, ни обрыва, а только бегущая вдоль полотна черная тень вагонов.

 Проводница достала мешочек с билетами, кассу, нашла нужную ячейку: убитый брал билет в Москве, ехал до конечного пункта — «на Каспий», как почти все в поезде.

 Она еще возилась с кассой, когда пришел заспанный озябший Шалимов.

 -- В тамбуре кровь. Я чиркнул спичкой — на полу большое пятно, — он хрустнул переплетенными пальцами. — Молодой?

 — Тебе только молодых, жалко?

 Вдвоем они подошли к купе.

 Постель четвертого пассажира, справа, была застлана. Рядом, ближе к окну, стояла стремянка.