Читать «Подставное лицо. Дополнительный прибывает на второй путь. Транспортный вариант. Четыре билета на ночной скорый. Свидетельство Лабрюйера» онлайн - страница 147

 «За час до той электрички, к которой библиотекарша спешила», — подумал инспектор.

 Подруга Белогорловой жила в новом кооперативном доме.

 Прежде чем попасть в вестибюль, Денисову пришлось нажать кнопку с номером квартиры, представиться по внутреннему домофону, объяснить причину визита.

 — Ужас! — Щасная еще ничего не знала о случившемся. — Когда это произошло?

 — Я все объясню.

 Сработало запирающее устройство, Денисов получил доступ к лестнице, вызвал лифт. На двенадцатом этаже его встретила болезненно полная молодая женщина в очках, с едва заметной асимметрией лица.

 — Но жить она будет? — Щасная прижала руки к груди.

 Денисов не ответил.

 — Господи!..

 Квартира оказалась гулкой, словно выключенной из ритма городской жизни.

 Мебели в комнате было немного.

 — Как это случилось? — Щасная кивнула на пуф. Себе она выбрала кресло-качалку.

 — Несчастный случай произошел у платформы Коломенское, — он сел. Пуф оказался достаточно прочным. — Мы не знаем даже, как она попала туда.

 — Не знаете?

 — Нет.

 — Не удивляюсь, — она как-то горько усмехнулась. — Леонида никогда не рассказывала о себе. Это у нее с детства. Есть люди, которые начинают с новостей. А она, я еще в детстве заметила, может что-нибудь оставить на конец.

 — Вы давно ее знаете?

 — Я жила у них в деревне. На даче. Потом вместе учились. — Щасная качнула под собой кресло-качалку.

 — Дружили?

 — Бывали близки и расходились, — она остановила качалку. — Знаете, как бывает... Даже у лучших подруг, то нужны, то становятся в тягость. Иногда спокойнее с теми, кто нас не знает... — Денисов обратил внимание: это были суждения вполне зрелого человека. —У нас, женщин, все сложнее, чем между мужчинами...

 Где-то далеко, за лоджией, прогрохотал трамвай.

 Денисов огляделся. Вещи в квартире были словно подчеркнуто обнажены — ни чехлов, ни салфеток, — прочно занимали отведенные им места. Пребывания мужчин в квартире не ощущалось: ни одна книга, ни одна газета не валялась на подоконнике или у телевизора.

 — Стены, наверное, большой толщины, — Денисову показалось, он нашел причину особого покоя квартиры.

 — Планировка, — хозяйка показала рукой, — три стены граничат с улицей, а не с соседями. Удобно: мой дом — моя крепость! — улыбка получилась вымученной. — Что вас интересует?

 — Все. Трудно разобраться в поступках человека, которого не можешь даже представить..

 — Училась она неважно... — отправной точкой Щасная почему-то избрала успеваемость.

 — Отметки?

 — Не в том дело. Я, например, училась хорошо. Считалась маяком, — она снова толкнула кресло-качалку. — Нам внушили: кто учится на пять, будет в жизни счастливее четверочника или троечника...

 Денисов не до конца понимал. Он не был отличником. Отметки не играли в его жизни большой роли.

 — Двоечника и вовсе не принимали во внимание. Предполагалось, что он будет прозябать всю жизнь. Понимаете?

 Он знал в школе этих девочек. Заполненные аккуратным, красивым почерком особой гладкости тетрадки, обернутые цветной бумагой учебники, наглаженные ленты и фартучки. В каждом классе обязательно была такая девочка, как обязательно были верзилы-второгодники, середнячки, смешилы и троечники.