Читать «Подозреваются в любви» онлайн - страница 147

Рик вылез из-под дивана и, громко клацая когтями по паркету, подошел к Дашке.

— А если не окажется? — спросила она у пса.

Тот лизнул ладонь, в которой была зажата трубка.

— Думаешь, включить?

Рик тявкнул утвердительно и, как показалось Дашке, с некоторым осуждением. Мол, почему ты раньше этого не сделала, трусиха? Действительно, трусиха. Дашка включила мобильный, и он тут же задергался в ее руке и разразился неистовой трелью.

Ну, вот, пожалуйста. Все теперь зависит от тебя. Вой, рыдай, угрожай, обещай, говори по-испански или по-китайски, кричи петухом — что угодно! — лишь бы убедить этого козла отпустить Степку.

Приготовились…

— Да?

— Комолова! Где ты шляешься? Я который день до тебя дозвониться не могу!

Фима. Всего лишь Фима, черт ее подери.

— У меня потрясные новости, Дашка! — орала между тем поэтесса. — Я к тебе сейчас приеду.

— Не надо, — взмолилась та, — мне сейчас не до этого, извини.

— А что случилось? Ты разводишься наконец-то?

— Фим, я тебе потом все расскажу…

— Ой, не заливай! Ты никогда мне не рассказываешь. Ничего! Хватит бухтеть, Дашка, я сейчас приеду, и мы поболтаем, а? Я Степку двести лет не видела! У него каникулы уже, да?

А ведь и правда каникулы, вспомнила Дашка. Четыре дня назад Степка за завтраком радовался как полоумный, что наконец-то отдохнет от учителей. Тогда и был последний день учебы. Как она могла забыть? Хотя при чем тут это? А может, при чем… Может, Степка улетел на каникулы на Луну или отправился в кругосветное путешествие, забыв оставить записку родителям. Может, телефонный ублюдок просто ублюдок без далеко идущих планов. Просто ненавидит Дашку, и все. Ведь про сына он ничего не говорил, она первая завела речь о Степане. А этот козел подхватил с лету и воспользовался ситуацией.

Господи, помоги! Пусть так оно и будет, а? Ну, пожалуйста, ну что тебе стоит? Пусть Степка окажется дрянным мальчишкой, непослушным сыном, маленьким мерзавцем, забывшим, что такое телефон и телеграф, и собственные мама с папой. Пусть он нежится сейчас где-нибудь на золотом песочке!

— Даш, так я еду! — напомнила о себе Фима.

— Нет, Фима, нет. Степку мы к бабушке отправили, а сами сегодня… это… в оперу собрались.

Все время от времени врут.

— Куда?! — изумилась Фима.

— В оперу.

— С кем? С Комоловым? Он же заснет там и перебудит всех ценителей искусства. Кстати, Дашка, он у тебя что-то слишком внезапно заинтересовался этим самым искусством. На выставки ходит…

— Андрей? — мимоходом удивилась Дашка, — на какие еще выставки? Что ты несешь?

— Да я его видела недавно, сама поразилась. Художник молодой проставлялся.

— Может, выставлялся? — поправила Даша.

— Не, именно проставлялся, — хихикнула Фима, — причем неслабо ему пришлось. Только я не поняла, что там твой муженек делал. Слушай, так вы помирились или как? — внезапно переключилась она.

— Не знаю, — честно ответила Даша. — Все, Фим, нам пора идти. Пока.

И решительно нажала отбой.

Рик растянулся возле ее ног и блаженно щурился.

Даша задумчиво потрепала его по загривку и вдруг вскочила, ужаленная внезапной, страшной догадкой.

Фима была единственной подругой на протяжении долгих лет. Ладно, не подругой, но достаточно близким человеком. Кроме нее, никого рядом с Дашкой и не было больше.