Читать «Подлинная история Дюны» онлайн - страница 8

Бог весть, любил ли Атридес свою подругу, было ли ему вообще знакомо это чувство, но Джессика была единственным человеком, к мнению которого меднолобый каладанский властитель не просто прислушивался, но очевидно не мог без него обойтись. Каким-то волшебством (как тут не вспомнить о чарах Бене Гессерит) леди Джессика овладела волей герцога и по мере сил направляла его поступки. Кроме того, несмотря на молодость, ее образованность, даже можно сказать ученость, а также посвященность в механику скрытых пружин высшего света часто помогали ему в принятии решений – известно, скажем, что большинство писем Атридеса к императору написано под ее диктовку. Несомненно также, что здесь существенную роль играла информация, поступавшая по каналам ордена.

Однако власть леди Джессики была далеко не абсолютной. Некое извращенное чувство собственного достоинства вкупе с чисто аристократической спесью заставляло герцога Атридеса бунтовать и рваться на свободу из-под опеки юной наставницы. Ссоры и скандалы были ужасны, дело порой доходило до рукоприкладства, и на прелестную головку Джессики обрушивались немилость, опала и изгнание. Но обойтись без своей феи герцог был уже не в состоянии, и скоро все возвращалось на круги своя. Тем не менее с возрастом их отношения все более ухудшались и, по воспоминаниям домочадцев, озлобленность герцога против его бессменной и всевластной любовницы достигала опасного предела.

И уж вовсе ненавидели «проклятую ведьму Гессерит» ближайшие слуги и соратники Лето Атридеса – Дункан Айдахо, Зуфир Хават, Гарни Холлек и другие. Согласно естественному порядку вещей они не желали делить свое влияние на герцога с кем-то еще, тем более – с явной лазутчицей, засланной коварными предводительницами наводящего ужас ордена. Все эти происки, рассуждали верные сподвижники, ведут к одному: поставить могущество и жизнь их господина на кон в какой-то подозрительной, никому не ведомой политической игре, а сие есть путь к несомненной погибели. И, возможно, леди Джессике пришлось бы круто, но Атридес, как, кстати, и император, испытывал к ордену Бене Гессерит не то боязнь, не то уважение, а скорее и то и другое вместе, и эти опасения служили жрице лучшей защитой.