Читать «Подземная непогода (Рисунки Е. Адамова)» онлайн - страница 76

— Понятно, — сказал Яковлев. — Где закрашено, там будет землетрясение.

— Не совсем так, — поправил Грибов. — Не все очаги опасны, попадаются ленивые, неподвижные, там обстановка не меняется веками. А бывает очаг живой, где идет процесс, давление все возрастает. Тут уже к геологии присоединяется сопротивление материалов. Ведь земная кора — это камни. При большом давлении камни не выдерживают, разрушаются: скалываются чаще всего. Мы сейчас же высчитываем, каково разрушающее давление, и смотрим, близко ли оно. Чем ближе, тем ярче красится очаг: сначала желтым цветом, затем зеленым, синим, черным и, наконец, красным. Когда появилось красное, пора давать тревогу. Значит, камни на пределе прочности и вот-вот разрушатся. А когда они разрушатся, равновесие будет потеряно. Массивный кусок земной коры, или по геологически «плита», съедет вниз. Бывает и наоборот — плиту выдавит наверх. Тут и происходит землетрясение. Самое трудное — это угадать момент. Каждый очаг живет по-своему. Иной раз на карте все сплошь красное, а потом напряжение перераспределилось, и, глядишь, красное чернеет, черное синеет, и все рассосалось, как бы выздоровела земля. Или так еще: садится плита, напряжение в одном углу все нарастает, а срывается другой угол, противоположный. Стандарта никакого нет.

— Я вижу красное и черное, — сказал Яковлев, указывая вниз, на ближайший стол, за которым работал старичок небольшого роста, с седым ежиком и острой бородкой.

— Это как раз мой помощник, руководитель дальневосточной группы. Что получается у вас, товарищ Карпович?

Держа развернутую карту в обеих руках, старик поднялся на антресоли.

— Вот посмотрите, Александр Григорьевич, все идет как вы говорили. Массив садится, жмет на юго-западный угол. По-видимому, здесь и будет самый центр землетрясения, южнее острова Таналашка.

— Съемку надо делать четыре раза в сутки. Заготовьте приказ всем камчатским станциям.

— Приказ я заготовил. Да все не то, Александр Григорьевич, сбоку снимаем. Вот если бы на Таналашке сидел глубинометрист…

— Вы же сами знаете, это остров чужой.

— А не попробовать ли по дипломатическим каналам, Александр Григорьевич? Дело-то серьезное. Напишем: так и так, дескать, общая угроза… Неужели не пустят двух человек, только двух — глубинометриста и радиста?

— Да ведь пробовали мы, товарищ Карпович. Опять начнется волокита с визами, стоит ли допускать, куда допускать, кого допускать. Нет уж, будем надеяться только на плавучие базы. Есть у нас суда «Аян» и «Алдан». Пусть выходят в море, разработайте для них программу. И нажимайте на наши пограничные станции. Кто у нас на острове Котиковом? Кравченко? Ей пошлите особую инструкцию, она человек толковый.

4

Как некогда в дни юности, Елена мечтала: «Пусть мне дадут самое трудное задание. Я покажу себя, я заглажу ошибки. Я буду хорошей, смелой, сильной».

Но ни в пустыне, ни на Камчатке жизнь не требовала от нее никаких подвигов. Надо было выполнять обязанности, там — терпеть жару, здесь иногда мерзнуть, только и всего.