Читать «Под сенью проклятия» онлайн - страница 32

На двор уже опускались сумерки, чуть прохладные от близости леса. Синие, как ягоды с куста ежевики, тени накрыли и коровник, и конюшню, и высокий каменный дом. В окнах поперечного сруба в конце двора играли отблески зажженных лучин. Я вышла, прислушалась — оттуда доносились взрывы хохота. И так было ясно, куда идти, но я все же спросила у Рогора, поджидавшего у двери поварни:

— Мыльня?

Он кивнул.

Длинная мыльня делилась на две части. Дверь в одну половину замыкал замок. Во второй половине, в просторном предбаннике с корытами на стенах, сидели баба Котря, Саньша, ещё какие-то девки, и два мужика. Узнав, что поварня свободна, все гурьбой отправились вечерять. Я отнесла горшок к себе, запихала под кровать вместе с корзиной. И тоже вернулась на поварню.

На этот раз Рогор сел со мной за стол. Вызванный с конюшни ради ужина Сокуг весь вечер просидел за столом напротив меня безмолвной тенью. Саньша, усаженная бабой Котрей поблизости от него, все расспрашивала норвина то об одном, то о другом. Но тот отвечал лишь нет да не знаю.

Парнишка с болезным животом оказался первым, кого я навестила поутру. У него и впрямь оказалась грыжа. В самом низу живота, небольшая, почти не видная глазу, но за прошедшую ночь уже налившаяся дурной пухлостью и болью. Я, ощупав живот, повернулась к матери парнишки, нахмурилась — та отшатнулась от меня в сторону.

С моим крючковатым носом и выпирающими зубами сведенные брови смотрелись страшненько, тут уж ничего не поделаешь. Я шмыгнула носом, спросила, чуть расправив личико:

— Он поднимал на днях что-то тяжелое? Непосильное?

Мать ответила с испуганным придыханием:

— Да вот. мы к Олюшу-кузнецу его пристроили, в обучение. Он в кузню целых два дня ходил, а потом чего-то приболел. Но кузнец клянется, что ничего такого не поручал.

Я прищурила глаз, поворачиваясь к мальцу. С притворной злобой, чтоб тот испугался. Тут мне свезло — парнишка, лежа на широкой лавке, вздрогнул, зачастил даже раньше, чем его спросили:

— Олюш сказал, наковальню из кузни только настоящий мужик поднять сможет. Он сам её одним махом над полом вздевает. Я и попробовал.

Рогор все это время скромненько простоял в углу у входа — норвин утром подстерег меня на лестнице и притащился в деревню следом, чтобы охранять. При словах мальчишки даже он осуждающе покачал головой.

— Видел ли это кузнец? — Спросила я. Голосом строгим, но ровным. Рявкать, как делает бабка Мирона в таких случаях, я не стала. Мальчишка и так трясется на своей лавке, на меня глядючи. Ещё напружит в портки посередь разговору.

— Нет.

— Ладно, раз так.

Я милостиво кивнула, разгладила лоб и принялась вправлять грыжу, бормоча наговор на зарост дыры в брюхе. А закончив, велела мальцу, чтобы он пролежал в постели самое малое месяц, вставая только ради отхожего места. И год не поднимал ничего тяжелее кружки, а уж к наковальне и вовсе не совался лет этак семь. Дала матери приувядший куст хрящихи, велев напоить сына травным отваром тут же — чтобы очистить живот от всего дурного, и от застоявшегося в кишке тоже.