Читать «Под ласковым солнцем: Империя камня и веры» онлайн - страница 50

Габриель оглянулся, но далось ему это трудно, ибо он ощущает себя как пьяный, хотя чувства подобного не испытывал никогда, – руки и ноги не слушаются, голова идёт кругом, и вот-вот стошнит, но всё же юноша пытается сохранять самообладание над собой до конца.

Парень всё же смог оглянуться. Его покачивает как хмельного, а всё вокруг кажется нескользкого размывающимся, как будто он видит перед собой не явь.

Убрав свой взгляд от плакатов, он заглянул в лица людей. Парень посмотрел в лицо рядом стоящей женщины. И там он увидел лицо, искажённое в гримасе смеха и дикого слезливого рёва. Она потеряла всякое человеческое лицо, осталась лишь гримаса одержимости и безумного подобострастия. Потом он заглянул в лицо рядом стоящего мужчины. У него вместо лица была маска безумного ликования и полностью рабского подражания. Его лицо напоминало парню гримасу безумного дикаря, из варварских времён, который впал в боевой раж.

Он снова попытался найти своих друзей, беспокойно начав осматриваться по сторонам, но он не мог найти лица своих товарищей, как, ни стараясь выискать их среди этого всего одержимого каскада искажённых гримас.

Однако к его великой радости он обнаружил Элен средь тысячи перекошенных безумством ликов. И, не способный удержать от того, чтобы посмотреть на лице девушки, юноша буквально впился в него пристальным взглядом, пытаясь запечатлеть всё, – И овальные черты, но полной она не была, совсем наоборот, очень стройной, и глубокие карие глаза, длинные орехово-тёмные волосы, которые ниспадают, чуть ли не до пояса, да и вместе с этим он заприметил, что прекрасная дама лишена рвения толпы и её слепой любви .

Память юноши неожиданно выдала момент, как рассказывая своему другу Алехандро про Элен, то слушатель всегда демонстративно заявлял, что от подобной слащавости его просто стошнит. «Как можно быть таким мягким?» – Алехандро заявлял Габриелю.

Как ни странно, но жители Рейха, так же как и Габриель знали, что на празднествах просто необходимо радоваться во имя Канцлера, а посему такое ледяное спокойствие девушки обеспокоило парня. На каждом празднике, посвящённому Рейху, присутствовало, незримо или явно, министерство Ликования и Радости, которое неустанно надзирает за тем, как люди веселятся и какую силу эмоций они испытывают на празднике. Если же веселья будет мало, а эмоции не столь сильные, то в этом регионе усиливалась пропаганда Культа Государства, учащаются проповеди Империал Экклесиас во имя Канцлера и увеличиваются комиссарские проверки и политические аресты с показательными казнями. И сердце Габриеля кольнуло от одной мысли, что всё это случится с Элен, что она станет ещё одной жертвой адского маховика репрессий.

Но тут на сценку вышел ещё один человек, на котором трясётся серый пиджак, бесцветные брюки и чёрные туфли. Он стремглав подошёл к микрофону и резким жестом руки призвал к молчанию. Толпа ещё минуту неистово ликовала, и только потом гул, подобный молитвенному шёпоту, начал стихать. Через пять минут на площади наступила полнейшая густая тишина, ничем не прерываемая. Человек сглотнул, подошёл к микрофону и заговорил: