Читать «Под грязью - пустота» онлайн - страница 4

   Крик прервался. Попал. Теперь провернуть лезвие. А потом…

   Нолик резко вскочил, выдергивая нож. Полетели капли крови, не на него, мимо. Тело выгнулось еще раз, ноги мелко засеменили, нанизывая прошлогодние полусгнившие листья на высокие тонкие каблуки полусапожек.

   А потом все кончилось.

   – Пошли, – сказал Кирилл.

   – Ага, – Нолик кивнул и, не отрывая взгляда от застывшего на земле тела, шагнул назад, споткнулся и чуть не упал.

   – Осторожней, убьешься, – предупредил Кирилл.

   – Ага, – снова ответил Нолик, – у нее вон ноги дрожат.

   – Это у тебя ноги дрожат. Пошли в машину.

   – А мы ее закапывать не будем?

   – На кой?.. Тут, между прочим, еще волки водятся. Приберут. Если снег не выпадет – хрен, кто сюда до самой весны доберется. А если выпадет – и ее прикроет. Поехали. Нож только не потеряй.

   – Ага.

   Минут сорок джип петлял между деревьев, пока выехал на заброшенную лесную дорогу. Нолик уже успокоился, Кирилл включил фары.

   – Слушай, – спросил Нолик, – а зачем Хозяину сдалась эта разборка в кабаке? Пусть себе менты и разбираются.

   – Не знаю.

   – Этого Солдата все равно же пришили. И кодлу его тоже.

   – Вот-вот. Пришили. А ты теперь скажи, кто это смог их замочить, если два месяца ни менты, ни мы не смогли этого сделать.

   – И то…

   – Вот именно.

   – Третье января. Классно год начинается, – помолчав сказал Нолик.

   – Не то слово.

   – А баба была единственной, кто все видел?

   – Там был полный кабак народу. Только фиг кто обратился в ментовку. Подобрали там только то ли двух, то ли трех раненых. Ну и из всей обслуги ресторанной уцелели трое – эта вот стриптизерша, лабух из ансамбля и солистка.

   – Теперь двое, – сказал тихо Нолик.

   – Теперь двое, – согласился Кирилл, – а то и меньше.

   – К остальным тоже поехали?

   – К лабуху поехал сам Краб.

   – Твою мать, – сказал Нолик.

   – Вот именно.

   Джип бросило на ухабе, Нолик прикусил язык, выматерился и замолчал.

   Наблюдатель

   А если попросить медсестру поправить одеяло, то она наклонится над ним, халат приоткроется и он сможет рассмотреть качающуюся прямо перед лицом грудь. У Лизаветы грудь просто сказочная и белья она не признает. А у ее напарницы, Валечки, грудь поменьше, и предпочитает Валечка фирменное кружевное бельишко.

   – Лиза, вы мне одеяло поправьте, – слабым голосом, как и положено смертельно больному человеку, попросил Гаврилин.

   – Опять? – скептически улыбнулась Лизавета.

   – Опять. Очень у вас комкающиеся одеяла.

   Лизавета улыбалась. Кто сказал, что бабе не приятно, когда мужики пялятся на ее сиськи? Мудак какой-то и сказал.

   Как быстро у нас формируются больничные привычки, подумал Гаврилин, любуясь глубоким вырезом халата. В благословенную лечебницу «Гиппократ» он попал утром первого января. Сейчас только вечер третьего, а он уже научился ловить маленькие радости этой клиники.

   – Так хорошо? – спросила Лизавета, наклонившись к Гаврилину и слегка поправив одеяло.

   Гаврилин с трудом перевел взгляд с ее грудей на лицо и изобразил на лице наслаждение.