Читать «Пограничные полномочия» онлайн - страница 12

Даже частично переместившийся ко мне на колени Джек лыбится во всю свою валлийскую морду.

Не даёт покоя только… запах ландышей, пробирающий до самых пяток. Постоянно забываю спросить: она, что ли, не планирует менять духи вообще никогда?

Кажется, всё… Столько земного за раз я не переварю. И зачем только именно на ароматической составляющей сейчас сосредоточился…

– Вань, ты чего?! – Ритка придвигается ближе, только усиливая концентрацию майского леса у меня внутри.

Перед левым глазом неторопливо проплывает зигзагообразная светящаяся хреновина.

Как ответить-то теперь? Кроме «просто сейчас потеряю сознание, ничего страшного»? Я не на Ёжике, она же рядом. А что ещё хуже, меня видит Алекс, моментально переключившийся на трансляцию происходящего в салоне.

И наносит ответный удар:

– Окей. Променад и пиршество отменяются. Космический герой скоро в обморок кувырнётся.

Раздражение немного приводит меня в чувство:

– Тихорецкий, я тебя сейчас тресну! Это запрещённый приём! Я же не сказал ей, когда у тебя кровь носом пошла!

– И когда это у него пошла кровь?! – Рита спихивает Джека и невозмутимо переводит моё кресло в режим транспортировки нездоровых пассажиров и, неприятно зацепив кожу на шее, привычным движением расстёгивает ворот. Кажется, беспомощность уже перестала помещаться у меня внутри…

– Когда Гусев предъявил чудо-проект тройной башни за полтора месяца до презентации в комитете, – неожиданно спокойно выкладывает Алекс. – Странно, что у меня из глаз тогда кровь не хлынула…

– И повредила бы твой этот… кибернетический транспортир в хрусталике.

– Молчи лучше… летим к Рите. Будешь выпендриваться – отправлю обратно в госпиталь. И на Ёжик тебя второй раз не отпустят.

***

Ничего не изменилось. Юг, третий этаж, каркас предвечернего неба – облетевшие липы, по периметру рамы – отцветающая герань. В каком-нибудь тёмном шкафу, кстати, нужно будет обустроить цветок, который я привёз с Ёжика, если его не экспроприирует Гончар. Увидел в карантине и внезапно восхитился…

Космос, вечная работа, рваный сон, выматывающее одиночество, раса двадцать шесть, еле сдерживаемые приступы – попеременно гнева и опустошения – отсюда этого всего не видно. Я как будто переключил картинку искусственного интерьера: от белых стен внутри и черноты снаружи – к стандартному земному «дома». Стало намного легче, но открытые вопросы, оставшиеся там, всё равно не выбросить изнутри…

А ещё здесь как-то по-особенному тепло – мягко, что ли, как будто я способен определять оттенки температуры окружающей среды. И звуки приглушённые: комнаты маленькие, обитая тканью мебель.

Сибарит из меня никудышный: не болото вокруг и есть куда вытянуть ноги – уже нормально. Но сюда, в средоточие уюта, прихожу целенаправленно – за тем, что органически не способен выработать внутри себя – и без чего время от времени не могу обходиться. Последний раз перерыв затянулся.

Она купила квартиру в тот год, когда сорвался мой первый полёт на Ёжик. На тренировке упал с пятиметровой высоты, получил сотрясение мозга и сломал три ребра. Вылет должен был состояться через шесть недель. Но сотрясение посчитали значительным, и Гончар постановил, что я не полечу ни через полтора месяца, ни через два, на которые можно максимально отложить старт, а только через его труп. Естественно, больше всего именно этого мне тогда и хотелось… Земля к тому моменту опостылела до крайности. Так что после беседы с полковником я трое суток не мог уснуть от ярости. И только не вполне долеченные рёбра мешали вписаться в какую-нибудь компенсирующую невезение историю…