Читать «Поводырь для крокодила» онлайн - страница 44

– Что это? – спросил приезжий.

– Памятник, – ответил комбинезон.

– Кому?

– Изобретателю.

Комбинезон был разговорчивый. Приезжий взял его за рукав и повернул к себе.

– Говорите членораздельно, – сказал приезжий. – Какому изобретателю, что он изобрел… Тот посмотрел на него рассеянно и сказал:

– Памятник тому, с кого начался сегодня в три ноль-ноль Золотой век… Этот человек изобрел вечный двигатель…

И снова уткнулся в пульт. Лампы манипулятора помедлили, потом осторожно смахнули пыль с памятника и расправили складки покрывала.

Приезжий пошел по переулку в сторону кафе.

– Да здравствуют инженеры! – тихо и печально сказал он, останавливаясь посреди газона. – Хронос прав. Часы тикают. Есть чем измерять время.

Памятник изобретателю его окончательно доконал. Опять надо было начинать все сначала. Вот и эксперимент удался, и началась у них цепная реакция творчества и всякий там Золотой век. Только не совсем та цепная реакция и не совсем тот Золотой век, на который рассчитывал приезжий, когда сочинял сказочки про великанов и детей, про то, как великаны опираются на детей, а дети на великанов. Они вовсе не всполошились, когда спичечный коробок сказал: крак! – и умерла ящерица, маленькая рептилия, крокодил, любовный фокус. Как они вцепились в нарождающуюся нежность, и никто не заметил гибели. Ложь, ложь! Поэт заметил и его Муза. Правда, поэт уже ко всему притерпелся, а официантка еще не то видела за последние пять тысяч лет патриархата. Ничего они не поняли в его рассказах. Идти было некуда.

– А почему я, собственно, должен куда-то идти? – громко сказал приезжий. – Какого черта!

Собеседников не было, но это его не смутило. Собеседники во всем городе спали и видели такие сны, какие заслуживали.

– А почему я, собственно, должен куда-то идти? – сказал приезжим. – Это мои переулок. Хватит. Есть великие поэты, и слава их вежливо гремит по вселенной. Пусть. Я не замахиваюсь. Но это мои переулок. Я сам его выбрал, и значит, я сшит по его мерке. Пусть. Я поэт этого участка вселенной.

Он расстелил плащ на мокром газоне и положил мешок в головах. Потом он поднял с травы белеющее в сумерках вчерашнее меню и написал на нем крупными буквами «УЧАСТКОВЫЙ ПОЭТ. ПРИЕМ от 7 до 17».

Он повесил объявление на сучок и улегся поспать под деревом.

Хватит…

И тут к нему подошли акушерка, парикмахер и гробовщик. Не было только дворника, потому что крокодил умер по ошибке, а его уже начинали любить, и не было официантки, потому что музы не любят тех, кто сдался. Не было также Хроноса. Но какое дело времени до неприятностей поэзии.

– Если я откажусь от поэзии, незачем жить, – сказал им приезжий. – Если я откажусь от жизни – поэзия не нужна… Старая безвыходная байка; с тонущего парохода упали в воду жена, муж и его мать. Кого спасать, если можно спасти только одного?

– Настоящая мать всегда пожертвует собой… – сказала Венера Михайловна.

– А как после этого.жить сыну? – спросил Амедей Гофман.

– Значит, нет выхода… – сказал Саша Македонский.