Читать «Повесть о двух кораблях» онлайн - страница 23

Мистер Гарвей стоял, опершись на спинку кресла доктора; золотая завитушка нашивки блестела на рукаве его кителя.

В дверях вырос рассыльный. Изогнутая дудка на его груди покачивалась в такт быстрому дыханию.

— Разрешите обратиться, товарищ старший лейтенант.

Старпом оторвался от карты. Необычно доброе выражение разгладило его брови.

— Ну что, рассыльный?

— Товарищ старший лейтенант, командир корабля на мостике. Просит начинать обед без него.

— Хорошо, свободны, — сказал Бубекин. Рассыльный исчез. Слегка вразвалку старпом прошел к креслу во главе стола, остановился, опершись рукой на скатерть. — Товарищи офицеры, прошу занимать места.

Все садились за стол. Калугин стоял в нерешительности. Куда садиться на этот раз? Бубекин указал на одно из кресел.

— Прошу вас сюда. Артиллерист на вахте, придет позже.

Калугин сел между Снегиревым и Лужковым. Напротив него был мистер Гарвей. Кресло во главе стола, рядом с Бубекиным, — командирское место — оставалось свободным.

Вестовой двигался вокруг, наливая в стоящую перед каждым стопку «наркомовские сто граммов» — паек боевых походов. Каждый придерживал стопку рукой, чтоб не расплескалась ни капли.

Старпом вынул из кармана головку чесноку, делил ее на дольки, молча перебрасывал по коготку каждому из сидящих.

— Вам? — сказал он Калугину.

— Спасибо, с удовольствием! — Калугин протянул руку. Здесь, в Заполярье, чеснок считался одним из величайших лакомств. Он стал снимать с остроконечной дольки кожицу, похожую на твердый розоватый шелк.

— Мистер Гарвей? — спросил Бубекин.

— О, весьма благодарен, — холодно сказал Гарвей. Он взял чеснок двумя пальцами, как неведомое, опасное насекомое, положил рядом с вилкой и ножом.

— Это подарок жены, мистер Гарвей, это жена мне из эвакуации прислала... Вы слышали эбаут аур нъю виктори — о нашей новой победе?

— О нет, не слышал! — Гарвей предупредительно повернул к нему свое окаймленное бородой лицо.

— Уй эдвенс... Радисты приняли сводку... Нашими войсками занят населенный пункт Ковачи... В десяти милях от моего родного поселка... Ниир май нейтив тоун...

«Как он преобразился, — думал Калугин, глядя на старпома. — Он просто счастлив, ему сейчас хочется всем делать приятное. Он и с Гарвеем говорит по-английски, чтоб сделать ему приятное...»

Бубекин натирал чесноком хлебную корочку, она золотисто отливала в его коротких пальцах.

— Выпьем, товарищи, за наши победы!

— Я понимаю вашу радость, — как всегда не спеша и отчетливо выговорил Гарвей. Он взял стопку в одну руку, поднял два вытянутых пальца другой. — Знаете этот международный символ? Победа — виктори...

Он опустил пальцы, поднял стопку, его борода запрокинулась, дрогнул сизый бугор кадыка. Вестовые разносили тарелки с супом. Суп в тарелке Калугина угрожающе раскачивался, в такт крену корабля, чуть не выплеснулся на скатерть.

— Ложку в тарелку положите, товарищ капитан, — и порядок, — сказал над ухом Калугина Гаврилов. Каждый раз Калугин забывал сделать это, и каждый раз Гаврилов напоминал: тихо, но очень значительно, наклоняя к Калугину свою большую белокурую голову.