Читать «Повесть о двух кораблях» онлайн - страница 143

— Товарищ капитан-лейтенант, — тихо сказал он, — разрешите в море похоронить погибших?

Но он отступил перед вскинутым на него тяжелым взглядом командира.

— Не разрешаю! — резко сказал Ларионов. — Мы похороним их на берегу, в родной земле, за которую они сражались. Понятно вам это, товарищ интендант?

Он распрямился, белея плотно перевязанным плечом.

Гаврилов подал ему китель.

Прежний командир корабля, сурово-сдержанный и молчаливый, стиснув зубы, вдевал раненую руку в меховой рукав.

Он застегнул куртку левой рукой, быстро вышел наружу — в снежную, ветреную полярную ночь.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Катер командующего ушел уже давно.

Из окна было видно, как, сделав по заливу крутой полукруг, оставляя за собой снежно-белый водоворот буруна и трепеща брейд-вымпелом с тремя белыми звездочками на алом полотнище, он скрылся в туманной узкости, в сторону Кильдина, в направлении морского фронта.

Никто ничего не знал определенно.

Все утро небо рокотало самолетным гулом. Над базой барражировали наши истребители. Сине-зеленое, очень чистое сегодня небо по всем направлениям было прочерчено, будто извилистыми лыжнями, их дымовыми следами.

Говорили, что над морем идет огромный воздушный бой: наши торпедоносцы преследовали подбитый вражеский рейдер, но их перехватили «мессершмитты». Другие утверждали наоборот: немецкие торпедоносцы неотступно гонятся за потерявшим ход, терпящим в океане бедствие «Громовым».

Никто ничего не знал определенно. Никто, кроме тех, кому полагается знать все! Аня тоже ничего не знала, она дежурила на телефонной станции до утра: до восьми ноль ноль. Шла домой в полной темноте, по заснеженным мосткам, глаза слипались от усталости, но когда вошла в свою комнату, не могла заснуть, все думала о Михаиле.

Ах, Михаил, Миша! Не сказал в тот вечер, что корабль уходит в бой, а ведь она уже совсем решилась, думала: встретятся на следующий день, даст ему ответ навсегда. Он как-то особенно душевно говорил в тот день, смотрел каким-то новым, заботливым, очень родным взглядом. Только бы он вернулся! Только бы не погиб в том бою, о котором никто еще не знает ничего определенно!

«Может быть, — возвращаясь домой, думала Аня, — как раз сейчас, в эту минуту, он упал раненный у своей пушки, с упрямо нахмуренными, как всегда, бровями... Может быть, его несет за борт ледяная вода... Может быть, он задыхается сейчас в бушующем море, среди корабельных обломков, судорога свела его сильные и нежные руки, черный плавник косатки мелькает с ним рядом...» Аня не могла лежать. Оделась, вскипятила на плитке чай. Чай показался совсем безвкусным, хотя заварила большую щепотку, положила три ложки сахару.

Снова лежала, думала о Михаиле. Потушила свет, отогнула край черной бумажной шторы, выглянула наружу. Светает, снег подергивается бледной голубизной, вода залива еще темно-серая, но небо уже наливается зеленоватым прозрачным светом. За стеной поет радио, звучит музыка, взволнованно говорит о чем-то диктор...

Посмотрела на себя в настольное зеркальце. Очень бледная, усталая, синяки под глазами... «Если Михаил вернется, в хорошем виде я встречу его! Если вернется! Он, конечно, вернется, нельзя и думать о другом...» Хотела попудриться, подкрасить губы, но опустились руки... «Вот если Миша вернется...» Опять подошла к окну, смотрела на залив. И вот увидела катер командующего, и стало трудно дышать.