Читать «Повесть о Гэндзи. Книга 1» онлайн - страница 241

— Я хотела бы первой Струйкой дыма подняться к небу, Пусть даже тот дым Устремится совсем не туда, Куда думы влюбленных стремятся… (108)

— О, не говорите так, это слишком жестоко…

Ради кого Я терпел все невзгоды, скитаясь По горам и морям? Ради кого тонул я В бесконечном потоке слез?

Сумею ли я убедить вас? Жизнь ведь не всегда бывает так длинна, как этого хочется… Разве не ради вас старался я не навлекать на себя ничьей ненависти?

Придвинув к себе кото «со», Гэндзи настроил его и предложил госпоже сыграть, но она даже не дотронулась до струн, очевидно недовольная тем что та особа из Акаси оказалась искусней ее.

Госпожа обладала на редкость кротким, миролюбивым нравом, и такие внезапные вспышки ревности отнюдь не умаляли ее привлекательности, скорее наоборот.

Гэндзи, подсчитав украдкой, что на Пятый день Пятой луны девочке должно исполниться пятьдесят дней, умилялся, представляя себе ее невинное личико. «Ах, как жаль, что нельзя ее увидеть!» — вздыхал он, отправляя в Акаси гонца.

— Смотри не перепутай, ты должен появиться там именно на Пятый день, не позже и не раньше, — предупредил Гэндзи, и гонец прибыл в Акаси точно к сроку.

Дары, приготовленные Гэндзи, поражали великолепием, к тому же со свойственной ему предусмотрительностью он позаботился о самом насущном, без чего в Акаси не обойтись.

«Никаких перемен Не ведая, травы морские Растут среди скал. И вряд ли знают они Об аире, расцветшем сегодня.

Вы не можете вообразить, какая тоска… Так жить дальше невозможно. Решайтесь же. Обещаю, что Вам не о чем будет сожалеть», — писал Гэндзи.

Увидев его письмо, Вступивший на Путь по обыкновению своему заплакал от радости. Но ради таких мгновений и стоит жить, так что никто не удивлялся, глядя на его опухшее лицо.

Надобно ли говорить о том, что Вступивший на Путь превзошел самого себя, готовясь к этому дню, и тем не менее он показался бы ему чернее ночи, когда б не гонец из столицы.

Кормилица между тем успела привязаться к госпоже, найдя в ее лице вполне достойную собеседницу, и это несколько скрашивало ее существование. Молодой госпоже в основном прислуживали дамы, которых некогда, используя давние семейные связи, подобрали для нее родители. По происхождению они не уступали новой кормилице, ибо в большинстве своем это были дворцовые прислужницы, обедневшие и уже немолодые, прибившиеся к дому Вступившего на Путь в надежде обрести среди здешних утесов убежище от мирских печалей (109). Кормилица отличалась от них весьма для себя выгодно: свежесть юности сочеталась в ней с удивительным благородством. Она без конца рассказывала госпоже обо всем, что по женскому ее разумению казалось ей достойным внимания, — о том, как живет господин министр Двора, сколь велико его влияние в мире, как все его почитают, и постепенно госпожа Акаси начала понимать, какая счастливая судьба выпала ей на долю, ведь памятный дар, который оставил ей Гэндзи, никогда не позволит ему пренебречь ею.