Читать «Повесть о Гэндзи. Книга 1» онлайн - страница 112
Мурасаки Сикибу
Надо сказать, что Гэндзи и теперь довольно часто вспоминал супругу правителя Иё, такую спокойную, изящную, но, увы, потерянную для него навсегда.
Год подошел к концу. Однажды, когда Гэндзи был в своих дворцовых покоях, зашла к нему госпожа Таю. Она нередко прислуживала ему при стрижке волос и оказывала другие услуги, но отношения меж ними были скорее дружескими, нежели любовными. Гэндзи считал ее милой собеседницей и часто шутил с ней. Даже когда он не призывал ее, она приходила сама, коли было у нее чем с ним поделиться.
— Ах, все это так странно… Я в полной растерянности, но было бы просто дурно не рассказать вам… — говорит она, улыбаясь, и замолкает.
— А что такое? Уж от меня-то вы можете ничего не скрывать, — отзывается Гэндзи.
— Да разве я скрываю? Со своими печалями я сразу прихожу к вам, порой даже злоупотребляя вашей благосклонностью, но… дело-то слишком щекотливое… — И она, смешавшись, умолкает.
— Неужели нельзя не жеманиться! — сердится Гэндзи.
— Я с письмом от госпожи… — говорит она наконец и вытаскивает письмо.
— Что ж тут особенного? — удивляется Гэндзи и берет письмо, а Таю смотрит, затаив дыхание.
Толстый, покоробившийся лист бумаги «митиноку», правда старательно пропитанный благовониями… Написано же довольно умело. Вот и стихи:
Гэндзи в недоумении склоняет голову, а Таю, разложив на полу платок, ставит на него тяжелый старомодный ларец.
— Вы и представить себе не можете, как мне неприятно… Но ведь это платье, нарочно приготовленное к первому дню Нового года! Я не посмела пренебречь таким даром и отдать его обратно. Хотела было, ничего никому не говоря, оставить платье себе, но госпожа наверняка обиделась бы… Потому и решила: покажу вам, а потом… — оправдывается она.
— Было бы крайне досадно, если бы вы оставили его у себя. Что может быть дороже такого дара для человека, рядом с которым нет никого, кто высушил бы его рукава (51)…
Больше Гэндзи ничего не мог сказать, а про себя с сожалением подумал: «И все же… Как неизящно сказано! По-видимому, эти строки — предел ее собственного мастерства. Дзидзю вряд ли допустила бы… По всему видно, что у нее нет даже наставника, искусно владеющего кистью».
Представив себе, каких мучений, какого умственного напряжения стоило дочери принца это письмо, Гэндзи улыбнулся.
— Пожалуй, самым ценным даром можно считать именно стихотворение, — говорит он, рассматривая пожелтевший листок бумаги, и Таю заливается краской.
Из ларца торчат концы какого-то одеяния. Судя по всему, это нижнее платье модной расцветки, но невероятно поблекшее, старинного покроя, а также темное — и с лица, и с изнанки — носи. И то и другое сшиты весьма дурно.
— «Что за диковинный наряд?» — думает Гэндзи и как бы между прочим пишет что-то на краешке развернутого письма… Таю заглядывает сбоку и видит:
