Читать «Повелители времени (Страна Эльдера - 2)» онлайн - страница 98

Вздыхая, он собрался с силами. Короткий привал скорее обессилил его, чем укрепил. Затянувшаяся рана на лбу ныла, и любое движение причиняло страдания. Но нужно было идти дальше.

Это оказалось не так просто. Ущелье извивалось, а на его дне было совсем темно. Вдобавок путникам постоянно приходилось перебираться через завалы.

К этому добавился голод. С тех пор как они ели последний раз вместе с пленниками в Черной крепости, прошли уже сутки. Теперь даже варево из котла, которое он тогда выплюнул, показалось бы Киму самым аппетитным блюдом.

И еще тут были тени. Он постоянно ощущал их присутствие. Когда Ким пытался всмотреться в темноту, они ускользали, но не пропадали совсем. Он силился изгнать их из своих мыслей, но хорошо понимал, что тяжело, если не невозможно сознательно о чем-то не думать.

Он старался обратить свои мысли на что-либо другое. Он пытался думать о своем доме. Об Эльдерланде, каким его знал, о дружелюбных нелепых маленьких фольках с их нелепыми, но такими важными заботами и радостями. Он думал о Музее истории с его странными и курьезными сокровищами, о вечерах перед камином, в то время как госпожа Мета хлопочет в кухне, о своем кабинете, где он проводил часы, дни и недели в поисках тайн, скрывающихся в старых рукописях.

И вдруг понял, что не в силах вспоминать. Он больше не помнил, что читал. Половина его жизни прошла в учении, в поисках правды, но в памяти не осталось ни единой строки из прочитанного. Да, он больше не помнил даже того, что написал сам. Это стерлось, как будто никогда не существовало.

Сердце его отчаянно забилось. Он силился хоть что-нибудь вспомнить. Но на память ему пришла лишь старая-старая, не раз слышанная в детстве песенка. И, будучи близок к отчаянию, Ким внезапно запел:

Святой Отец, стенаю

За темными стенами,

Влача, как цепи, дни.

Не забывай о сыне,

Что гибнет на чужбине,

И руку протяни!

Повсюду в целом свете

Лишь мрак и сети смерти.

Но, падая без сил

К тебе, о Мать Святая,

С надеждою взываю:

Дитя свое спаси!

Его голос, слабый и дрожащий в холодной тьме, сделался тверже и яснее, когда он продолжил:

А если вы со мною,

То, и объятый тьмою,

Несу в себе я свет.

И потому отныне

Я и один, в пустыне,

Не одинок, о нет!

Фабиан остановился. Откуда-то донеслось эхо песни, так, словно тени подхватили ее и бросили назад, многократно преломленную. И различимы были другие звуки, отдаленные, более твердые и жесткие: резкие команды и свист бичей. Затем все стихло.

- Звуки разносятся здесь далеко, - сказал Фабиан тихо. - Мы должны быть осторожны.

Ким сглотнул. Надежда, вспыхнувшая было, погасла, как пламя свечи под неожиданным порывом ветра.

- Я... я не мог иначе,- пробормотал он.- Я просто обязан был это спеть.

- Я знаю, - ответил Фабиан. - И это было хорошо.

То ли растущая яркость дня была тому причиной, то ли они действительно преодолели самый темный участок пути, но стало заметно светлее.

Еще один поворот -'и они оказались в другом, более широком ущелье, по дну которого, глубоко внизу, несла свои бурные воды река. Вдоль отвесной стены ущелья, по уступу, пролегала узкая дорога, скорее даже тропа.