Читать «Победитель свое получит» онлайн - страница 112
Светлана Георгиевна Гончаренко
– Да нет у меня никаких способностей! – отрезал Илья. – И «Гамлет» ваш отстой. Никто на него не пойдет.
– Э, тут ты не прав! Я эпатирую зрителя. Я вызываю недоумение, раздражение, гнев – стало быть, обратную связь. Стало быть, реакцию, часто бурную. Люди такое любят!
– Если по справедливости и с обратной связью, то и зрителям тоже надо вас раздражать и эпатировать. Например, гнилым помидором. Так ведь было в старину, вы сами рассказывали. Я бы сам первый чего-нибудь в вас кинул! Но вы, Кирилл Аркадьевич, должны вернуться в нашу студию.
– Все кончено, Бочков! – объявил Кирилл, весело потягиваясь. – Все решено – я уезжаю навсегда.
– В Москву?
– В Москву.
– И что вы будете там делать?
Кирилл оптимистично хлопнул себя по джинсовой коленке:
– О, в Москве всякий найдет себе место! Тем более я. Еду не наудачу – меня ждут. Поначалу, правда, буду ставить в очередь с двумя другими бедолагами какой-то дрянной сериальчик для бабья. Но это пока! Летом один мой друган запускается с фильмом, обещал роль. И вообще театров и театриков в Москве полно, и всюду приятели. В конце концов, Любка Барахтина баба классная, не даст пропасть.
– Барахтина? – удивился Илья. – Разве ее уже выпустили из подвала?
Он тут же сообразил, что сглупил – в подвале с кляпом во рту сидела не сама Барахтина, а ее героиня.
Кирилл понял его вопрос по-своему:
– Ты имеешь в виду театр Псурцева? Нет, она давно там не играет – поцапалась с Гутовской. Характер у Любки не сахар! Да и Псурцева, кажется, из подвала уже выперли, баню там какую-то сделали. Любка сейчас у Сыроногова в сериале занята да еще в мюзикле в одном выходит раз в месяц. Обещала и меня туда устроить – текучка у них страшная.
– Как, вы будете петь?
– Почему бы нет? Надо будет, спою. Только за оч-чень большие деньги – в отличие от птичек. И станцую. Гляди!
Кирилл легко соскочил с подоконника, вышел к умывальникам, сунул руки в карманы. Вдруг, ловко стуча и шлепая подошвами по рыжей плитке, он выбил истеричную ирландскую дробь.
– Классно, – признался Илья. – Почти как у Снегирева выходит.
– Снегирев – это кто?
– Он грузчиком у нас работает. Пенсии ему не хватает, и вот он…
– Слушай, Бочков, я все-таки дам тебе по затылку! Ты хам!
Кирилл стоял, широко расставив ноги на рыжем кафеле, и зло гипнотизировал Илью. Он совсем не моргал – значит, сердился. Его широкая спина отражалась в восьми зеркалах над умывальниками.
Илья вдруг вспомнил, что многие и лучшие сцены голливудских фильмов разворачиваются именно в сортирах. Хорошо! Пускай! Пусть будет как в Америке! Забить бы теперь Попова до полусмерти, притиснуть его прекрасное большеглазое лицо к скользким рыжим плиткам! Обмазать дизайнерскую бородку густым кровавым кетчупом…
Никто в ту страшную минуту не умер и не захлебнулся кетчупом. Зато какой-то мужичонка в кожаной кепке и со старомодным чемоданом на «молнии» вдруг спустился по ступенькам в туалет. Он долго возился, выбирал кабинку поуютнее и наконец забрел за поворот, где стояли двое странных людей и убивали друг друга взглядами.
