Читать «По воле тирана» онлайн - страница 273

"Земля разверзнется и почернеет небо, меня сошлют в оплавленный чертог,

где кандалов не снимут, а добавят новых, решив судьбу и мира, и Богов"...

Шалфейю поглотили кольца змеи, но непонятные фарлалу слова песни продолжали звучать через кокон объятий забвения. Мелодия завораживающего голоса невидимой струйкой вилась к бесконечной вершине пещеры вверх, отражаясь от ее глянцевых стен и возвращая назад лишь тихое эхо.

"Познав сквозь боль всю тайну мирозданья, я преклонюсь пред волею твоей

Чтобы ты решил, какое наказанье я понесу за страшный грех, что ты не отвратил..."

Проломив корку сопротивления, фарлал преодолел невидимый барьер. Ведомый ошеломлявшей сознание силой, фарлал вложил в свой удар весь свой запал. К нему будто пришло прозрение, его судьба стояла перед ним. До последнего своего вздоха, с пылом воина, идущего на смерть, он был готов бороться за жизнь шалфейи, умереть и воскреснуть, но только спасти отпрыска вековых врагов - представительницу враждебной расы. Родной и чужой одновременно. В дымке секундного помутнения перед его глазами промелькнула запись, которую он сделал, сумев выжить при встрече с бриллиантовой змеей очень много зим назад, будучи совсем юным фарлалом. Та самая, давно забытая, выдавленная на таблице добродетели запись, словно только что начертанная на свежем куске пергамента, отразилась на зеркальных чешуйках змеи - "Спасти врага своего".

Он больше не слышал песнь Лисицы, и его пронзил огонь, тлеющий внутри, очаг разгорелся в одно мгновение. Управляемый раскаленными лепестками ярости, воин издал животный рык, походивший на глас Стихий. Его меч накалился, впитывая жар. Руки воспламенились живыми лентами огня, и пылающее орудие вошло в кокон змеи, прорубая бриллиантовые кольца, с легкостью проламываясь сквозь змеиную броню.

Острые осколки бриллиантов убаюканной песней змеи брызгами разлетелись в стороны, фарлал едва успел защитить глаза. Мелкие осколки впились в незащищенное одеждой тело воина, растворяясь в пожаре его кожи. Фарлал упал на колени, опираясь на меч под осыпающим его градом льдинок бриллиантов. Воин взвыл от невыносимой боли, он обрастал панцирем из острых фрагментов камней, они едва успевали плавиться на нем - настолько был силен напор беспощадной лавины последствий его удара.

Фарлал, вероятно, потерял сознание, потому что первое, что прояснилось перед его глазами, была стоящая на четвереньках шалфейя всего в нескольких шагах от него. Ее выворачивало, воин наблюдал, как спазмы скручивали ее и без того исхудавшее тело. Потом она бессильно откинулась на спину, ее грудь вздымалась высоко с каждым частым вдохом. Воин не сразу нашел в себе силы встать на ноги, жар медленно спадал, оставляя после себя пепелище усталости. Застывшая кровь от множества тонких порезов коркой покрыла оголенные руки и шею. Он продолжал сжимать рукоять меча. Сквозь корку крови он разглядел костяшки пальцев, что стали того же цвета, что и кожа шалфейи. Воин ослабил захват, помогая себе встать с помощью спасшего их оружия. Каждый мускул, казалось, был растянут до предела и Роланд покачнулся, быстро отыскав точку опору и установив равновесие. Принцесса была жива -- значит, он пронес пророчество, по крайней мере, до данного промежуточного пункта назначения. Он повторил это про себя еще раз. Болезненная ломота медленно уходила с каждым шагом, сделанным в сторону лежащей шалфейи. Она была мертвецки бледна, вся краска сошла с ее лица, и покрытые инеем губы дрожали под натиском слез. Она плакала от безысходности. Весть трагизм ее существования чуть не закончился в Стихиями забытой пещере, в которой, однако, и приоткрылась завеса схороненной тайны. Погребенные события прошлого превратились в вечные настенные зеркальные отражения. Под заключением колец распавшейся на осколки змеи Лисица узрела запретное. Ей дали лишь на мгновение приподнять полог правды ее рождения, где жестокие слова фарлала подтвердились. Она была плодом внебрачной связи. Зерно этого осознания быстро взошло, но оно не принесло ничего, кроме опустошения.