Читать «По воле тирана» онлайн - страница 242

- Пойдем-ка пособираем ягод к ужину, - хмуро пробормотала Коутрин и, не колеблясь, подцепила корзинку, направилась к кустарникам.

Вечером того же дня под неспешную музыку, как обычно, королева ужинала с десятком своих фурант по другую сторону длинного стола от Верховного жреца. Ладный запах теплой вишневой настойки разносился по залу, когда рабы разливали бордовую жидкость по кубкам. Коутрин делала вид, что занята обсуждением обыденных мелочей с одной из своих фурант, когда в то же время незаметно для посторонних глаз следила за каждым движением своего гостя. В груди по-прежнему клокотала ярость из-за убитого сокола. Он был явной угрозой ее собственной безопасности, но прежде, чем она предпримет решительные шаги, Коутрин не смогла удержаться от малой козни, о кой просила ее душа. Он заслужил недуг, которыми одарят его эти шальные ягоды, теми, что она собственноручно обмазала его кубок. Она также добавила их в медовый пирог, которым он обычно завершал свою нескромную трапезу. Вряд ли он заметит что-либо, сладкие ягоды очень неплохо дополняют сладость вишневой настойки и медового пирога. Королева не могла дождаться стенаний Жреца. Он внезапно поднял на нее глаза, словно читая в них грех, в котором она только что призналась, не раскаиваясь. Ульф приподнял тонко подведенную бровь и атаковал медовый пирог.

Королева с некоторым облегчением откинулась на спинку кресла и, отложив столовые приборы, удалилась в свои покои, пряча изогнутые в усмешку губы. Предвкушение его страданий подняло настроение, она не могла избавиться от ухмылки и после принятия ванны, и лежа в постели в ожидании сна. Мерное потрескивание дров в камине усыпили Коутрин, но даже в полудреме она никак не могла смириться, с какой дерзостью жрец посмел остановить послание королевы к королю. Была бы ее воля, она обвинила бы Ульфа в измене, не задумываясь о последствиях, которые, несомненно, обрекут ее род на политическую войну со священным орденом. Но Рэнделу ни к чему еще один конфликт.

Внезапный отток воздуха взбудоражил тело королевы, ее шея будто стянули тугими ремнями, а конечности словно заключили в кандалы. Коутрин распахнула глаза, с ужасом понимая, что ее душат. Чьи-то холодные пальцы беспощадно перекрыли доступ к воздуху. Свет от дотлевающих поленьев скудно осветил происходящее, темный силуэт, склонившийся над ней. Выступившая из глаз влага стала ее зрением. Она хотела кричать о помощи, но грудь обожгло тысячью свечей. Королева встрепенулась, в панике предприняв попытку освободиться, тщетно барахтаясь под тяжелым весом злоумышленника. Не желая смириться, Коутрин, сипло хрипя, извивалась в агонии. Но вскоре, когда в голове появился пьяный туман, она отчаялась отстоять свою жизнь, приготовившись принять отведенную судьбу с достоинством. В последний раз перед глазами промелькнули все ее жизненные ошибки и, как клеймо позора - неисполненный долг супруги сюзерена. Когда ее ослепил яркий свет, Коутрин перестала чувствовать боль, и жжение в груди от нехватки воздуха внезапно прекратилось. Вместо боли ее окутала мягкая нега, она воспарила вверх, поддерживаемая невидимой силой. Коутрин тут же была прижата к источнику света. Тяжелые перстатицы опустились на ее плечи и, ослепленная поначалу, шалфейя вдруг прозрела для того, чтобы встретиться с наполненными яростью красными зрачками. Но гнев не был направлен на нее. В тех же залитых раскаленной лавой очах перемешались столь сильные чувства, что Коутрин чуть не захлебнулась от направленной на нее палитры эмоций: от благорасположения до жгучей ревности. Знакомый голос подтвердил догадку шалфейи. Сам Кутаро пришел за ее душой. Или...