Читать «По военным дорогам отца» онлайн - страница 47

Почти месяц новая дивизия числилась в штабных документах, и лишь 27 июля армия узнала, что ее рождение стало официальной реальностью. С. А. Меженинов в тот день объявил приказ РВС фронта о назначении начальником 51-й стрелковой своего помощника Василия Константиновича Блюхера.

Стосковавшийся по жаркой боевой работе, отец с радостью выехал из Перми, ставшей к концу июля 1919 года глубоко тыловым городом, в столицу Среднего Урала.

* * *

В ночь с 14 на 15 июля того же девятнадцатого года в Екатеринбург первыми вступили полки 28-й и 21-й стрелковых дивизий Владимира Азина и Георгия Овчинникова. Дороги 30-й оказались более долгими. Ее части прошли парадным маршем перед зданием Верх-Исетского народного театра 30 июля. В тот же день, утром, в город прибыл вновь назначенный начдив 51-й, где он стал [75] свидетелем незабываемого парада родных ему полков на площади у московской заставы {57}.

В Екатеринбурге и началось формирование нового соединения РККА - 51-й стрелковой дивизии. Под штаб было отведено несколько комнат в здании на углу Покровского проспекта и Тихвинской улицы {58}. Здесь отца встретил старый знакомый, бывший вятский губернский военком С. И. Малыгин, назначенный теперь комиссаром дивизии. Он доложил общую обстановку на фронте 3-й армии, сделав главный упор на боевых действиях ее левофланговых частей - Северного экспедиционного отряда и Особой бригады.

- Хорошо идут полки отряда и бригады, - подчеркнул Малыгин. - Считанные версты остаются им до Тюмени. Там, видно, и нагоним их…

Начдив хорошо знал историю зарождения, фронтовые пути-дороги и боевые качества всех частей, входящих в Северный экспедиционный отряд и Особую бригаду. Отряд состоял из 1-го Северного полка, укомплектованного добровольцами и мобилизованными гражданами Вятской губернии, и 9-го Особого железнодорожной охраны полка, бойцы которого зимой обеспечивали бесперебойность движения эшелонов на участке Вятка - Котлас. В Особой бригаде действовали четыре закаленных боевых полка: 21-й Мусульманский, 22-й Кизеловский горный и 23-й Верхнекамский вобрали в себя шахтеров пермских рудников и копей, рабочих и крестьянскую бедноту Усольского и Чердынского уездов, а в период боев в районе Кудымкара в них влилось и много коми-пермяков.

Ну а про четвертый полк бригады - 61-й Рыбинский - и говорить нечего. Земляки были стойки в обороне, с самой лучшей стороны показали себя и в наступательных боях.

Время, проведенное в Екатеринбурге, рассказывали мне боевые соратники отца, было во многом похоже на те дни, которые пережил он годом ранее по выводе из окружения десятитысячного Сводного Уральского отряда. Ходил по различным инстанциям, «выбивал» у несговорчивых [76] начальников управлений и инспекторов армии боеприпасы и обмундирование, продовольствие и медикаменты. Но к ночи усталость хлопотных дней как рукой снимало. Целительным средством служил телеграф. Сводки и донесения с фронта дарили радостное, ни с чем не сравнимое волнение. Части армии продолжали победное движение на восток. По всему чувствовалось - Тюмень колчаковцам не удержать, и первыми «ворота» в Сибирь наверняка откроют полки новой дивизии.