Читать «По Америке с русской красавицей» онлайн - страница 111

Ричард встретил нас на пороге своей весьма скромной квартиры, провел на кухню и угостил газировкой. Он только что вернулся с заседания ученого совета и еще не успел переодеться. Рита с сомнением поглядывала на дешевую застиранную рубашку Колберта и дырки на коленях его джинсов. Переводила взгляд на меня. В ее глазах я читал вопрос: «Этот оборванец действительно тот самый профессор?» Я молча киваю головой.

Жена Ричарда была в отъезде, поэтому на кухне царил художественный беспорядок. От бутербродов мы отказались, зная, что свободного времени у хозяина немного. Тогда Ричард провел нас в кабинет, комнату три на четыре метра. Света здесь немного, даже днем. Единственное окно, узкое давно немытое, выходит на тихую улицу. Мы сели в продавленные кресла, хозяин занял место за письменным столом, заваленным бумагами и папками со студенческими рефератами.

Рита продолжала поглядывать на Колберта так, будто перед ней был самозванец. И напрасно. С такой внешностью человек может сойти за своего не только в обществе свободных художников, – в любой компании. Нередко так одеваются юристы на отдыхе, музыканты и даже государственные служащие.

В Америке я встречал людей, которые называли себя специалистами по России только на том основании, что умели отличить самовар от балалайки. Колберт не из таких. Он лингвист, неутомимый переводчик, знаток русской литературы девятнадцатого и двадцатого века.

Если сложить стопкой его переводы, научные труды и статьи в академических журналах, то эта стопка будет повыше самого высокого американского баскетболиста. Любимый русский писатель Ричарда, разумеется, – Достоевский. Так уж издавна повелось, что любят именно Федора Михайловича, но проверить, искренняя это любовь или дань вечной не уходящей моде на Достоевского, – не представляется возможным.

Мнению Колберта я доверяю, поэтому именно ему отправил повесть Риты «Легкое дыхание любви». Мне лично показалось, что эта вещица написана хорошим языком, но излишне сентиментальна, слишком много эмоций, которые, пожалуй, выжмут слезу у неподготовленного читателя, воспитанного на чувственных латиноамериканских сериалах. Честно говоря, повесть была полна разных недостатков, тем не менее, она не казалась мне безнадежной.

* * *

Колберт открыл папку и перелистал страницы. Для начала Ричард похвалил повесть, затем сделал паузу, протер очки. Если американец хочет сказать вам неприятную правду, он сделает это без всяких сомнений и лирических предисловий, – напрямик. Скажет именно то, что думает, и за словом в карман не полезет. Прямота без всяких сантиментов – черта всех знакомых мне американцев.

Сейчас Колберт немного смущен, ему понравилась Рита, говорить неприятные вещи не хочется, но ведь Рита не просто красивая женщина, – она автор, начинающий литератор. И пришла сюда не за комплиментами.