Читать «Плохой день в Черном блоке» онлайн - страница 7

Ник Маматас

Но мой Гай Фокс не носил ни грязные Док Мартены, ни поношенные «гады», ни обувь полицейских. Он — нет, она! — носила кое-что другое. И вообще весь ее прикид был тот еще. Недешевая ветровка вместо худи. Модные сабо. По дороге к Коннеру она переступила прямо через меня. Было темно, не считая мерцания пламени и широких всполохов красного и белого от сирен, но я все видела четко. Бренд среднего класса, может, Patagonia или Billabong. Мне следует знать. Я ведь тоже средний класс. Родилась и выросла в округе Оранж. Колледж в Смите. Вернулась в Калифорнию, потому что ненавидела холодную погоду и соскучилась по настоящим апельсинам. И только потом политика. Бесплатные апельсины для всех.

Итак, почему женщина? Вот и пролетела та девчонка со своим «Женщины такого не делают». Радфем? — не те ботинки. Брошенная бывшая, может, разочарованная, что он оказался трансом? Женщина-коп? Тут я вспомнила Перез. Гай Фокс был достаточно высоким, чтобы показаться парнем — но так и я высокая. И даже в хаосе потасовки трудно плыть против течения. Гай Фокс направлялся к заграждению полиции. Перез наверняка притворилась, что бьет ее, а потом пропустила заниматься своим делом. В моей теории все еще были дырки — движение конкретного красти-панка в бунте отследить сложнее, чем разглядеть конкретную каплю в ливне. Итак, Перез…

У Оклендского Копвотча почти наверняка было досье на Л. Перез, но когда я покликала по странице, ничего не вышло. Вай-фай отключился. Но Копвотча не понадобилось. Когда я повернулась спуститься вниз, в нижней половине двери стоял ее силуэт. Она назвала меня «Маргарет Уилкинс» и печально взглянула. За ней на лестнице шнырял еще один коп. За ним стоял Робин с пораженческим видом. Я, как могла, изобразила, что случайно уронила ноутбук, чтобы запороть жесткий диск.

У меня было много вопросов к Перез, у нее — ко мне, но я знала, что сейчас от меня требуется только одно слово: адвокат. Что они сперва проигнорировали. Это было так странно — меня арестовывали одну, без товарищей рядом, без успокаивающего знания, что снаружи участка состоится протест, потом скорое слушание в шесть, снятие обвинений и вечеринка для вернувшихся героев. Меня прогнали через систему жестко — пришлось раздвигать ягодицы и даже вагину, сдать гребаный тест на беременность на случай, если им захочется меня потом избить, а потом меня посадили в камеру с обычной кучкой рабочих женщин и неудачливых подружек предпринимателей из люмпенпрола. Тридцать часов моим прозвищем было Белая, а не Дылда. Я срала на маленьком общем стульчаке, пока все смотрели, и не плакала.