Читать «Пленники Раздора» онлайн - страница 87

— Светла… — тихо позвал обережник.

Ходящая, услышав собственное имя, вдруг рванулась вперед, и крепкие зубы лязгнули, смыкаясь на железных прутьях. Обычный зверь все клыки бы обломал, а этой — хоть бы что. Ревет, рычит, ярится, аж захлебывается. Крефф, отпрянул. Не испугался, просто не ожидал. Тяжелая туша наваливалась на решётку. Зверина заходилась от бессильной злобы, но вырваться не могла и оттого свирепела ещё пуще: билась широкой грудью о препону, рявкала исступленно и яростно.

«Ургая, как за смертью посылать», — подумал Донатос, и в этот миг дверь каземата отворилась и послушник с блюдом в одной руке и кочергой в другой — показался на пороге.

Светла, учуяв запах крови, взревела и заметалась. Она кидалась из стороны в сторону, будто хмельная. Налетала попеременно, то на стены, то на дверь, выла, хрипела, билась о железо, скребла когтями по камню, лязгала зубами.

Ратоборец протянул креффу блюдо и кочергу, сказав:

— Сейчас, как уйму, пихай под низ.

Донатос кивнул. Стеня подошел к решётке и простер ладони к узнице, заточённой внутри. С пальцев выуча поплыло по воздуху зыбкое голубое сияние. Псица заскулила испуганно и жалобно, мигом растратив гнев и неистовство.

До боли знакомым показалось креффу жалобное щенячье «у-у-у» грозного хищника. Так всхлипывала Светла, когда случалось ей плакать от обиды или боли.

Колдун скрипнул зубами, глядя на то, как Ходящая пятится на полусогнутых лапах к противоположной стене темницы. Пятится, отворачивая одновременно с этим лобастую голову, чтобы защитить глаза от выжигающего их сияния.

Блюдо скользнуло под прутьями, обережник кочергой подвинул его как можно дальше и отошел. Стеня опустил руки, перестав удерживать волчицу.

Перемена в Ходящей была мгновенной и страшной. С утробным рыком Светла рванула с места к сладко пахнущей посудине. Дурея, перевернула её носом, затем раз и ещё раз. А потом бросилась вылизывать щербатый пол, измазанный в крови, само блюдо, разлетевшиеся по камню багряные капли.

Она успокоилась не скоро. Ещё какое-то время урчала и огрызалась неведомо на кого, а потом повалилась на бок и закрыла глаза. Рёбра тяжко вздымались и опускались, розовый язык вывалился из открытой пасти, а глаза, одурманенные блаженством, закрылись.

Донатос молчал и смотрел на зверину, которая ещё пару оборотов назад была безобидной дурочкой. Обережник хотел, когда она испробует крови, снова окликнуть, позвать по имени. И лишь теперь понял: некого окликать. И звать тоже некого. Да и незачем.

Колдун развернулся и направился прочь из подземелья, так и не почувствовав обращенных ему в спину сочувствующих взглядов послушников.

* * *

Тяжелые капли крови падали в белый снег, кропя его багрянцем, протапливая…

Лесана завороженно следила за тем, как ратоборец, ведший их обоз, запирает обережный круг. Ей сделалось неуютно. Чудно это — со стороны наблюдать за работой, которую привыкла делать сама, ни на кого не полагаясь. Она-то, дурища, когда остановились разбивать стоянку, привычно потянулась к болтающемуся на поясе ножу. И то верно, науку, за годы вбитую, в один день не отринешь. Добро ещё, Тамир вовремя заметил, накрыл руку ладонью, заставил опамятоваться. А не то пошла бы мужняя баба вдоль обоза, обережную черту наводить. Небось, видоки бы в едином ладу за сердце схватились.