Читать «Пленники Раздора» онлайн - страница 201

Улицы Радони были узкими, а дома стояли не как в Елашире — за заборами. Избы тут выдвигались поперёд тына, выпячивая к дороге маленькие крылечки, которые сверху непременно накрывал узорный полукрышек.

Обережники шли по тесной улочке, когда Тамир вдруг почувствовал, как что-то дрогнуло в душе. Лесана в этот миг говорила с ним, но колдун уже не понимал — о чём. Он застыл, пытаясь осмыслить, что происходит и, чувствуя, как его словно расщепляет надвое, будто бревно, в которое вгоняют ударом кувалды железный клин.

Показалось — натянулась до предела и лопнула нить, соединяющая Тамира и Ивора. Тело с разумом. Разум с памятью. Память с душой. Он задохнулся от боли. Острой и внезапной. И одновременно с этим помстилось, как что-то вышвыривает его из тела или, напротив, заталкивает вглубь, делая лишь сторонним наблюдателем.

А потом глухой ужас, смешанный с тоской, затопил до краев.

Дом. Невысокий дом с крылечком. Просевшие ступени, за годы истертые ногами. Старый полукрышек. Дверь с деревянной ручкой, гладкой от множества касаний. И девушка, ждавшая за этой дверью. Он помнил её голос, её улыбку. А лицо забыл. Сколько лет миновало с той поры?

Тамир запрокинул голову — небо с белоснежными кучевыми облаками кружилось над ним всё быстрее и быстрее.

Это были не его воспоминания. Изба. Крыльцо. Дверь. Запах парного молока в сенях. Девушка.

Как её звали? Он забыл.

Она ведь стала его женой, у них даже родились дети. Трое или четверо? У него были и внуки. А потом всё закончилось — там, в Вадимичах. Для него закончилось. Или нет? Вот же он. Дышит, чувствует, видит и слышит. И сердце тяжкими болезненными толчками гонит по жилам кровь.

Но рядом нет никого, с кем можно было бы разделить боль. Боль одиночества и бесконечного пути. Его дети состарились и умерли, состарились и умерли внуки и правнуки. Нет больше в Радони того дома с покосившимся крыльцом и старым полукрышком. И людей тех, которые в нём жили, нет. Они давно стали пылью и прахом. Его никто не ждал, и ему некуда было идти. Душа рвалась из оков плоти, но те держали крепко.

Ноги подкосились, колдун упал на колени. Он скорчился посреди улицы, уткнувшись лбом в утоптанную жёсткую землю. Он кричал от боли, но с губ не срывалось ни звука.

Сильные руки вздёрнули его, принуждая подняться, отвесили две тяжелые пощечины.

— Тамир! — трясла его за плечи девка-парень с пронзительно синими злыми глазами. — Тамир!

— Нет больше Тамира, — прохрипел Ивор и добавил, сквозь рвущийся из груди смех: — Кончился.

* * *

Клёна сидела на широком подоконнике узкого окна Северной башни и смотрела вниз. Лашта сёк одного из провинившихся выучей. Свист хлыста отражался от каменных стен и метался меж ними, ударяясь и рассыпаясь эхом. Утро-то какое раннее и не лень ведь креффу. Поди, сильно вызверили.

Девушка видела, как крепкий парень молча вздрагивает под плетью. Жалко его. Неужто и Фебра вот так же сёк её отец? Наверняка ведь было… Лишь здесь в Цитадели Клёна осознала, как сильно менялся Клесх, приезжая в Лущаны. Другим становился. Здесь же словно каменел, в монолит обращался — ни слабинки, ни мягкости. Крепость взыскивала с обережников людское.