Читать «Пленники Раздора» онлайн - страница 188

Внезапная острая боль подстегнула лучше всякого кнута.

Обережница пустилась было напереём, и Лют подумал злорадно, мол, беги, беги, не догонишь, так хоть согреешься. Но девушка уже через пару шагов остановилась, поняла, что в одиночку, да ещё и вслепую пленника ей не настигнуть. Он утёк в чащу.

С тех пор прошло несколько ночей. Рана не затягивалась, а плоть вокруг неё вспухла и сделалась горяча. Боль мешала идти. Однако Лют старался не замечать её. Острый нюх вёл его через чащу. Следовало спешить. Жаль, силы заканчивались быстро и ночи были коротки. А ещё его мучила жажда. Дурной знак.

Несколько раз он перекидывался человеком. Щупал разверстую воспаленную плоть, с сожалением понимал, что дело, пожалуй, худо. Сама по себе рана была пустяковая, неглубокая. Но нанесла её Осенённая… и это всё меняло.

Он пил из каждого ручья, из каждой лужи и бочаги, попадавшейся на пути. Однако жажда становилась только острее, а рана раскалялась и полыхала, будто под шкуру насыпали углей.

Серой речки беглец достиг совсем обессилевшим. Отыскал отмель и упал в воду. Холодный поток студил рану, отчего плоть горела, словно её прижигали каленым железом. Впереди лежала вторая половина пути, сил на которую у волка уже не осталось. Ну, Лесана, спасибо тебе…

По счастью, кое-где уже полезла первая трава — робко, несмело, будто опасаясь внезапных заморозков, она проклевывалась из чёрной земли, тянулась вверх.

Выбравшись на берег, Лют припал носом к земле и отправился на поиски.

Нужное он нашел не сразу, но нашел! Перекинувшись человеком, осторожно срывал тоненькие, ещё не вошедшие в силу нежные былинки, жадно жевал, выплевывал на ладонь, а потом, извернувшись, закладывал в рану. Стало будто бы легче. Приглушенная боль сделалась терпимой. Он добрел до густого подлеска, забрался в ельник и уснул мертвецким сном.

Проснулся оттого, что проголодался. Потрогал рану. Болит. Но будто бы тише. Снова выкупался, на этот раз не волком, а человеком. Очистил воспаленную плоть, заложил свежепережёванной травяной кашицы. Напился. Хорошо…

Оставшийся путь беглец преодолел за несколько ночей. Торопился, как мог, ибо понимал — ещё немного и трава перестанет помогать. До Переходов он мчался две седмицы и достиг их тощим, со впалыми боками, облезлой шкурой и раной, вспухшей от гноя.

Возле Черты, наведенной Осенёнными, он не столько услышал, сколько почувствовал, что скоро его встретят. Так оно и вышло.

Из-за высоких деревьев выступили двое. Кровососы.

— Стой! — приказал один — крепко сбитый широкоплечий, с грудью выпуклой, словно бочка. — Кто такой?

Лют, собрав остатки сил, перекинулся и поднялся, пошатываясь, на ноги.

— Чего орешь, Велига? Я это.

Велига присвистнул, оглядывая оборотня.

— Тю! Тебя что — собаками травили?

Волколак усмехнулся.

— Травили. Серый-то в Переходах?

Мужчина кивнул:

— Здесь. Только не жди, что он тебе порадуется. Мара бросила стаю, а про тебя говорят, будто ты на побегушках у Охотников.

— Кто говорит? — спросил Лют, хромая вперед по тропе, к пещерам.