Читать «Пленники Раздора» онлайн - страница 122
Екатерина Казакова
Мужчина подошел к двоим малышам, игравшим на лесной полянке.
— Ишь, ты! — устало удивился он. — Двое одинаковых с лица.
Хвостик вскинулся, когда страшный чужак приблизился, и замер, не в силах двинуться с места. Словно врос в мягкую лесную землю.
— Дяденька! — пискнула Светла, когда на темечко ей легла тяжелая ладонь. — Ай!
Светел рванулся, но неведомый чужин исчез.
— Хвостик, Хвостик… — лопотала сестра, глядя в пустоту.
Светла! — он дергал её за руку и плакал от пережитого ужаса. — Светла!
Она не слышала. Ничего не слышала.
— Хвостик…
Брат запрокинул голову и завыл.
Именно тогда от испуга, одиночества и беспомощности он первый раз и перекинулся. Без вожака. Сам. И жался к девочке мокрым носом, скулил, нырял под безвольные холодные ладошки, а после свирепел, дрожал от злобы, вызванной испугом и усугублённой страхом.
— Хвостик…
…- Серый!
Он вскинулся, вырываясь из липкой паутины полузабытья.
— Чего тебе?
— Там… Мара опять не отходит от этого…
Тот, кого давным-давно звали Светелом, поднялся на ноги.
— Что ей всё неймется?
* * *
Нынче она снова явилась. Улеглась рядом. Близко-близко. Она его не боялась. Чего там бояться?
— Сдыхаешь? — спросила темнота.
«Да».
— Больно? — темнота будто сожалела.
«Больно».
Тонкий палец надавил на сломанное ребро. Не сильно, но перед глазами полыхнуло. И тут же ледяная стужа, сковала тело.
— А теперь?
Горло оцарапал стон.
«И теперь».
— Значит, не сдыхаешь, раз голос подал…
«Буду молчать».
— Не молчи, — ласково попросила она.
«Сил нет даже оттолкнуть» — сквозь слабость и тошноту думал Фебр.
Волчица его поняла.
Дернула за волосы.
Голова взорвалась алой, ослепительной болью.
Пленник судорожно вздохнул.
— Ори… — женщина зло тянула грязные отросшие пряди. — Ну! Ори! Не так-то уж ты и крепок. Что, больно, выблевок?
И холод, холод от её рук стекал ото лба к затылку, перекатывался вдоль спины…
— Мара.
Мучительница оттолкнула жертву.
— Что тебе всё неймется?
Серый.
Вожак наклонился к пленнику, пощупал живчик:
— Скоро отойдет.
— Отдай его мне! — в её голосе звучала страстная мольба. — Я отрежу ему голову и подброшу к городской стене. А язык прибью к подбородку!
Волколак усмехнулся.
— Нет.
— Ну, отдай… от него уже никакого толку! Я хочу мести! Отда-а-ай…
Оборотень тихо рассмеялся.
— Мне нравится, когда ты просишь…
Фебр плавал между беспамятством и явью. Ему было все равно, что они решат. Он равнодушно слушал, как шуршит в темноте одежда, как жарко и прерывисто дышит женщина, как бессвязно шепчет и вскрикивает.
Кровь шумела в ушах, голова кружилась, тело то мерзло, то тлело от боли — сильнее, слабее, сильнее, слабее…
А потом синильная темнота спустилась в рассудок и наполнила его до краёв.
* * *
Когда Тамир очнулся, то с удивлением понял, что стоит столбом посреди конюшни с удилами в руках и смотрит перед собой.
Лошади тревожно ржали в стойлах, гарцевали, дергали крутыми боками, трясли гривами и косились недоверчиво на человека, который уже полоборота как зашел, да так и замер без дела, только глядел в пустоту.