Читать «Пленники Раздора» онлайн - страница 114
Екатерина Казакова
— На, — сунула в руку спутнику. — Ешь.
Он сперва обнюхал румяные маслянистые бока, потом, сочтя подношение съедобным, откусил сразу треть. Задумчиво пожевал. Проглотил.
— Вкусно… Вы вкусно едите, — сказал он искренне. — А тебе что — не нравится?
И кивнул незряче в сторону её руки с надкусанным калачом.
— Нравится.
— А что ж не ешь?
— Просто я медленно…
— Значит, не нравится, — заключил Лют, выхватил у неё надкусанный калач и невозмутимо принялся уминать.
Девушка подавила улыбку. Пусть ест. Он и вправду такого прежде не пробовал.
— А там что? — кивнул волколак в сторону тянущегося по правую руку торгового ряда.
— Там шорные лавки. Сбруя, ошейники…
— Нет, — пленник тут же круто развернул спутницу и потянул прочь, — ошейник у нас уже есть. А там?
— Еда. Соленые грибы, чеснок, мука, репа…
Он фыркнул, выражая презрение.
— Ты же сам сказал, что мы вкусно едим, — напомнила обережница.
— Вкусно. Но иногда всякую гадость.
— Да уж, с вами нам не сравниться, — не удержалась Лесана.
— Верно, — усмехнулся собеседник. — Калачей у нас не пекут. Волчицы вовсе стряпать не умеют. А вот у тебя получается.
— Почему не умеют? — удивилась девушка.
— А зачем волку похлебка? — вопросом на вопрос ответил оборотень. — Зверь кормится мясом — живым или падалью. Вот и выходит, что человечье тело всегда сыто без этих ваших каш и щей. Расскажи, как тебе дали те калачи? Просто так?
Она улыбнулась:
— За деньги.
— Деньги? Что это? Откуда они берутся? — он продолжал крутить головой, словно бы не интересовался ответом.
— Это такие кругляшки серебра или меди. Они остались с тех времен, когда… — Она хотела сказать «когда вас ещё не было», но осеклась и закончила иначе: — со старых времен, в общем. А если нет денег, можно обменять одно на другое. В деревнях редко у кого водится серебро. Только медь, да и той не много. Чаще выменивают добро на пушнину или что-то нужное. Например, можно выменять глиняный горшок на шерстяную нить. Или корову на лошадь. А можно везти товар в город на торг…
Лют хмыкнул, видимо, считая данную суету глупой, а потом спросил:
— А Цитадель? Что меняет Цитадель? Чем торгует?
Лесана развела руками:
— Нами. Кроме нас ей торговать нечем. Поэтому деньги у обережников есть всегда.
Эти слова волколак пропустил мимо ушей. Судя по всему, его мало интересовали сложные торговые отношения людей и Крепости, в суть которых он не собирался вникать.
— А тут что? — уже утратив интерес к деньгам, спросил оборотень, кивнув куда-то в сторону.
Лесана отмахнулась:
— Тут коробейники. Безделушки всякие — зеркальца, кольца, ленты… Лют, постой здесь, я сейчас вернусь.
И она отошла в сторону, будто бы присматриваясь к разложенным на лотке тканям, а на деле — слушая разговор двух купцов. Клесх просил примечать, какие настроения бродят в людях. Клянут ли Цитадель, хвалят ли, что за сплетни разносят, о чём толкуют.
Купцы судачили о волчьих стаях, сетовали на то, как плохо городу без ратоборца — за стены-де не высунешься, гадали, когда пришлют нового, ругали посадника, который уже требовал собирать десятину для Крепости, будто не понимал, клятый, что без ратоборца торг не ладится и дохода почти нет.