Читать «Плененная королева» онлайн - страница 7

Эсси?

Нет ответа.

Роя спрыгнула с подоконника и пошла по пустым комнатам.

– Эсси! – звала она, и ее голос эхом отзывался в глубине дома. – Где ты?

В доме стояла тишина.

Роя ускорила шаг, думая о том, как странно ослабели мысли Эсси, все больше отдаляясь.

«Эсси, если это шутка, она не смешная».

У входа Роя отвязала Маковку, поспешно уселась в седло и направила ее обратно к началу леса.

Когда они добрались туда, солнце полностью зашло за горизонт, небо было темно-синим. Белого сокола нигде не было видно.

Роя сложила ладони рупором у губ и крикнула:

– Эсси!

Крик отразился эхом и замер вдали. Ветер шелестел в листве за ее спиной.

Об одном сестры никогда не говорили, словно оно могло сбыться: душа, что готовилась к переходу в мир иной, не могла вечно существовать в мире живых. В конце концов призыв смерти к Освобождению стал слишком сильным.

Эсси сопротивлялась смерти восемь лет.

Глядя в небо на звезды, Роя прошептала:

– Эсси, где же ты?

История двух сестер

Однажды, в самую длинную ночь в году, родились две сестры.

Эта ночь не была предназначена для празднования новой жизни; в эту ночь умершим дозволялось покинуть мир живых. Поэтому ее и называли Освобождением.

Повитухи постарались, чтобы сестры появились на свет раньше. Когда у них не получилось, они сделали все, чтобы это случилось позже. Но девочки были непреклонны и родились ровно в полночь.

Большинство новорожденных плачут, едва сделав первый вздох. Большинство приходят в мир испуганными и нуждающимися в близости матерей.

Сестры не издали ни звука. Они пришли в мир тихо, крепко держась друг за друга. Словно ничья другая близость, кроме их собственной, им не была нужна. Словно, пока они рядом друг с другом, им нечего бояться.

Но не это было странно.

Странность проявилась позже.

Первой ее заметила их мать, Деста: если одна девочка плакала, другая ее утешала. Но если плакали обе, розы в саду вяли и засыхали. Если одна закатывала истерику, другая пыталась ее успокоить. Но если выходили из себя обе, стекла в окнах трескались и зеркала разлетались на куски.

Словно весь мир поворачивался так, как они захотят, если при этом между ними царило единодушие.

Когда Деста спрашивала их, кто разбил зеркало, одна или другая отвечала: «Это не мы, мамочка. Это все гул».

«Гул? – переспрашивала она. – А что это?»

Девочки удивленно смотрели на мать.

«Теплая и яркая штука, которая связывает нас, как струна. Разве у вас с папой ее нет?»

Нет. У Десты и ее мужа не было никакого гула. Но когда она рассказала об этом супругу, тот лишь пожал плечами и списал все на фантазию детей, которые слишком много времени проводят вместе. Ведь, что ни говори, сестры играли вместе, учились вместе, спали вместе… вряд ли за весь день нашлась бы минута, когда они были бы врозь.

«Им было бы полезно завести друзей», – сказал он жене.

Деста согласилась. Она написала своей старинной подруге Амине, чей сын Дакс с каждым годом все больше отставал в учебе. Учителя сдались, объявив его неспособным к обучению невеждой, что ужасно расстраивало Амину. Деста уговорила ее отправить мальчика в Поющий Дом на лето.

«Может быть, дружба с мальчиком избавит дочерей от этого гула», – думала Деста, с сожалением вспоминая погибшие розы.

И, может быть, если у девочек появятся друзья, ей не придется постоянно покупать новые зеркала.