Читать «Платон и Дарья» онлайн - страница 33

В передних рядах одобрительно загудели.

– Любо атаман! Все верно говоришь!

– Сложим головы свои понапрасну – с сожалением сказал Семен – Поглядеть надо, что дальше будет.

– А чего глядеть – не замедлил высказаться Прохор – Мы всегда были опорой для царей. Большевики нам никогда не простят этого.

– Клялись: за веру, за царя, за отечество и предали царя-батюшку. Дорого обойдется нам это. Все до одного пропадем – сокрушенно проговорил согнутый годами Николай Вальнев.

– Папахи долой с голов послушаем батюшку Пимена – крикнул Никифор.

Поп заголосил протяжную молитву:

– Спаси, господи люди твоя и благослови достояние твое, победы благоверным людям на сопротивныя даруя, и твое, сохраняя крестом твоим живительство…

После молитвы между казаками вспыхнули разговоры. Шум и гомон в церковной ограде усилился.

– Большевики хотят Бога запретить! А как православному казаку без казачества и без веры жить? Мы не можем изменить Богу.

– Казак всегда должен быть верующим. Мы единственные кто приносит клятву Богу. Только с божьей верой казак может одерживать победы.

– С Богом-то и помирать легче.

– Кто от Бога или от казачества отстанет – пусть от того шкура отстанет.

Казаки стихли, сдерживая страсти, охватившие их буйные сердца. Круг распался, все стали расходиться. Улицы обезлюдели, стали пустыми. По всему хутору вспыхнули безрадостные гулянки, кое-где зазвучали веселые голоса. По всему хутору забрехали собаки. Где-то невесело заиграла гармошка, и заголосили старухи. Казаки запели песни о старых казацких временах. Воздух затрепетал от песен жаворонков. Ласточки со свистом носились над хатами, рассекая воздух острыми крыльями.

Перелыгины накрыли стол в гостиной. За стол сели Антонина Николаевна, Семен Алексеевич, Платон и Катя. Младшая сестра не сводила широко распахнутых глаз с брата. Горлышко бутылки зазвенело о края стаканов как горный хрусталь. Семен дрожащей рукой налил два полных стакана водки.

– Кто пули боится, Платон, тот в казаки не годится – назидательно сказал отец – Я бы тоже с вами пошел, да только не годен я стал для строевой службы после войны с японцами.

Платон опрокинул стакан, но водка встала поперек горла. И ни туда, и ни обратно, и чтобы не ударить в грязь перед отцом он с трудом заставил себя проглотить ее.

– Мы будем ждать вас живыми и здоровыми – вскинув голову, сказал отец.

– Ну, кому  это нужно!  – беспомощно заплакала мать, в отчаянии ломая руки – Разве легко отправлять детей на войну? Ладно бы против супостата, а то против своих же.

– Цыц! Встретятся, поговорят и разойдутся с миром – прикрикнул Семен Алексеевич и продолжил наставлять – Только не осрамите нас стариков, по вам будут судить обо всём казачестве.

Антонина Николаевна вынула из сундука бронзовую походную икону, подала сыну:

– Этой иконе несколько веков, Платон. Она от дедов и прадедов дошла. С ней наши предки с Великого Дона пришли на Урал. Икона многих сберегла. Пускай она и тебя бережет. Храни ее возле самого сердца, сынок.

Антонина Николаевна поднесла к глазам нижний край передника.