Читать «Пламя войны» онлайн - страница 54

В какой-то миг мне стало по-настоящему страшно: начало сводить мышцы голени. На моих глазах один из воинов отцепился от лодки и с головой ушел под воду. Ни через три удара сердца, ни через пять он так и не показался над гладью реки.

Я всегда отдавал себе отчет, что могу погибнуть в любой схватке. Но погибнуть в бою – оно как-то привычно, славно и честно. А вот утонуть только из-за того, что переоценил силы и свело ногу… Сгинуть без славы, отдать жизнь за бесценок?!

Это несправедливо!

От осознания собственной слабости и уязвимости захотелось вдруг заплакать. Не так, только не так… Разве это конец достойный принца-консорта, воина и полководца?

И какого же рожна я все время лезу вперед?! Почему бы не поберечь себя ради жены, ради сына? В конце концов, ради отца? Или я неуязвимый герой из древних легенд мармедонцев? Почему меня все время тянет в самую гущу схватки?! Разве я рядовой боец, один из многих, кто десятками и сотнями гибнут в первом же бою?

Как ни странно, последняя мысль меня успокоила. Чтобы ногу не свело, я перестал грести и лег на воду, погрузив в нее лицо. Ощутил легкий привкус тины на губах, но голову вода приятно охладила, и я даже стал получать удовольствие от того, как мое тело мягко несет по глади Данапра.

Да, я могу себя поберечь ради жены и сына. Но разве не ради них я здесь? Не ради ли семьи, не ради ли любимых я должен сражаться, должен рисковать собой в схватке с врагами? И не собственных ли родных, не собственные ли дома, не собственную ли свободу мы защищаем от захватчика, говоря, что защищаем Родину, Отечество? Она ведь у каждого своя, эта родина – дом, в котором родился и живешь, семья, друзья, что с детства тебя окружают и вместе с тобой растут. Любимые, которых мы встречаем на жизненном пути и что рождаются в наших семьях… Но мы неспособны в одиночку защитить все это от захватчика. И десятки, сотни наших маленьких «родин» объединяются в единое целое, когда речь заходит о защите родной земли.

И тогда чем хуже меня бойцы, которые идут на смерть по моему приказу? Чем хуже и недостойнее меня те, кто гибнет в первом же бою, жертвуя собой ради жизни любимых, ради их будущего? Чем бесславна смерть того воина, что, не выдав нас ни звуком, ушел на дно?!

Нет, в бою мы все равны, и раз я чувствую, что должен находиться среди своих в схватке, что должен вести их, разделив с ними опасность как настоящий боевой вождь, – так тому и быть!

Нас заметили, когда мы преодолели более двух третей реки и течение значительно ослабло. Но враг не оценил исходящей от менее двух десятков утлых лодчонок опасности, и по нам ударил жиденький залп всего из полсотни огнестрелов. Впрочем, четыре ближние к противнику лодки основательно продырявило (вместе с гребцами), и они пошли на дно. Однако остальные поднажали из последних сил, и, когда фрязи дали второй залп, мои ноги уже коснулись вязкого ила.

– Вперед!

Второй вражеский залп унес больше жизней, чем первый, я явственно услышал едва ли не два десятка отчаянных вскриков, две пули пробили полусгнившую корму лодки в паре вершков над головой. Но как только залп отгремел, уцелевшие рывком вытолкнули лодки на песок и стали спешно разбирать уже заряженные огнестрелы и самопалы.