Читать «Пламя войны» онлайн - страница 152

Вал широкой дугой преградил подступы к крепости – и я уверен, что, лишившись артиллерии, молодой волчонок не преминул заложить в его подошву земляные орудия. А за гребнем нас ждут копейщики… Нет, атаковать в лоб не вариант.

Обойти крепость возможно, но с противоположной стороны ее стены до половины обложены кирпичом и стоят на возвышенности, а крепостной ров отвесно подведен под их подошву. И башен на две больше, противник, имея возможность маневрировать стрелками (в голой степи мне хитрого маневра не скрыть), с успехом будет отражать штурм залпами огнестрелов. Кроме того, у волчонка достаточно конницы, которую он может повести на вылазку в самый разгар боя. Ситуация… А все Торог, будь он неладен! Его отчаянное сопротивление у Волчьих Врат съело наши запасы пороха на восемь десятых, так что в Рогору я углубился лишь с легкой полевой артиллерией – да и ту следует использовать разве что для отражения вражеских атак. Но никак не для правильной осады и штурма!

– Позовите мне великого князя!

Все начиналось неплохо – наше завоевание Рогоры. Разбитый Аджей – как оказалось, официально признанный наследником перед самой битвой, – бежал, силясь спасти горстку уцелевших воинов. Его можно было – и следовало! – догнать на следующий день, ну, может, на вторые сутки погони, и окончательно добить. Но вместо этого Якуб, будь он неладен, закатил победный пир, а после с триумфом удалился, забрав с собой две трети армии и всю целиком панцирную конницу, в том числе и гусар. Государственная необходимость, как же… Впрочем, зерно истины в его опасениях есть, спорить не буду. Да и для восьми тысяч оставшихся мне бойцов достойного соперника не предвиделось, по крайней мере поначалу. Наконец, сопротивление местного населения удавалось легко подавить при помощи имени Торога, оставшегося с моим корпусом. Его имя в Рогоре значит многое, а сам истинный наследник Рогоры плотно привязан к нам семьей. Единственное условие, что поставил передо мной сын Когорда, это сохранение жизни, здоровья, чести и имущества наших подданных. И поскольку это предложение было созвучно моим планам, я издал строгий приказ по армии мирного населения не грабить и бесчестья не творить. А чтобы было понятней, казнил десяток отморозков, что попались на изнасиловании в первой же деревне. Причем слушать никого не стал, а просто среагировал на слова Торога, до которого жители и донесли жалобу. Это убедило воинов, что особой справедливости в подобных вопросах искать не стоит и даже если и будет какой спорный момент, командиры примут сторону обиженных и угнетенных. Что, в свою очередь, заметно поубавило пыл многих горячих и лихих парней, и корпус сумел пройти по встречным землям, не оставив за собой разграбленные пепелища ограбленных и поголовно вырезанных деревень, как это было с ландскнехтами.

Уставшая от войны Рогора оплакивала своих сынов и спешно готовилась к сбору урожая – рабочих мужских рук катастрофически не хватает, и зима для местных будет явно непростой. Осознавая это, я поддержал предложение Торога ограничить до минимума налоги этого года, не выбивать долги из семей, лишившихся кормильцев, и даже брать дань металлическими корами (хотя последнее чистое безумие!).