Читать «Пламя войны» онлайн - страница 119

– Кто присоединился к заговору?

– Все.

Короткий, вымученный ответ Скарда заставил мое сердце дрогнуть – было непохоже, что старик врет. И все же я произнес вполне спокойно:

– Не верю.

И вновь горькая полуусмешка-полуоскал.

– Да сколько угодно, Когорд, сколько угодно… Только если пытать человека, выбивая из него признание, но не верить в правду – то чего добьетесь? Под пыткой человек будет говорить вам все, что угодно, лишь бы вы поверили, лишь бы жертва произнесла то, что хозяева палача желают услышать… Только я, старый дурак, понял это слишком поздно, понял, уже сказав правду!

– Тогда почему все предатели, что повернули свое оружие против наших воинов в Волчьих Вратах, были из числа твоих людей?

Скард даже попытался подняться в цепях:

– Да потому, что яйца есть только у меня! Потому, что все они слушали республиканских эмиссаров, переправленных через горы, но только я решился действовать!

– Так, может, они не захотели принимать участия в заговоре?

– Не смеши! Разве хоть кто-то предупредил тебя, Когорд, об этих переговорах? Хоть кто-то обличил меня? Нет! Все трусливо ждали, чем все кончится, чья возьмет верх! Но теперь ситуация изменилась…

– Почему же?

– Потому, что твой цепной пес, – кивок на Ларга, – взял меня без всякого почтения к дворянскому званию! И все это знают! И все понимают, что под пытками я выдам все и всех, а раз так, не будут ждать, когда вы придете и за ними! Самые слабые уже должны были явиться с повинной – может, такие и есть, я не знаю. Да только вряд ли – раз ты все еще пытаешь меня об участниках заговора! Но кто не явился к тебе с мольбами о пощаде, продавая и перепродавая бывших соучастников, тот уже собрал личную дружину и на всех парах бежит к Бергарскому, и будь я проклят, если это не так!

Он прав, этот старый пень прав…

Встав с табурета, я отвернулся и практически дошел до выхода. Но в дверях развернулся и уже совершенно спокойно обратился к графу Скарду – в последний раз:

– Ты проклят, Бар, своей Родиной и своим народом… А знаешь, почему я говорю «Родиной», а не «Отечеством»? Потому, что ты лишь родился в Рогоре – она твоя родная земля. Но Отечеством – отчим домом, что бережешь, чем дорожишь, за который бьешься до последнего, – она для тебя не стала. Будь иначе, и ты бы не предал.

А знаешь, почему так произошло с тобой, со всеми вами? Никто из вас не знал и не знает истории своей земли, поколений предков, что совершали во имя ее свои подвиги. Когда мы только начали укреплять границы Корга со стороны степи, то в ряде мест натолкнулись на остатки древних укреплений. Меня заинтересовала эта находка, я поручил найти упоминания в летописях – и был поражен! Поражен тем фактом, что до великих торхов Рогора граничила с половами, пченгами, хурзами – каждый из этих кочевых народов был не слабее, а скорее сильнее наших соседей из ковылей, но ни один из них не мог преодолеть существовавшей тогда засечной черты! Ни один! Лишь великие торхи Бату прорвали ее – и то лишь потому, что Рогора была раздроблена на удельные княжества, гибнувшие поодиночке… И в этом крылся ответ!