Читать «Пламя (сборник)» онлайн - страница 10

В 1920-е годы он прочитал сотни лекций по психологии и индустриальной истории, провел множество курсов повышения квалификации, начал писать статьи по социологии, психологии и философии для целого ряда газет. Серьезных книг на его полках становилось все больше, и он принялся составлять свои собственные философские теории. К концу 1928 года он так поднаторел в этом, что решил бросить вызов одному из ведущих философов того времени, Альфреду Норту Уайт-хеду, на тот момент профессору Гарвардского университета.

В своем эссе «Расположение физических предметов» Стэплдон предложил интерпретацию, а затем — опровержение одной из теорий Уайтхеда.

...Профессор Уайтхед утверждает, что природа есть то, что мы ощущаем посредством чувственного восприятия. Все, что любой из нас ощущает посредством чувственного восприятия, заключается в физической природе — так или иначе. И хотя из нашего чувственного восприятия мы можем сделать вывод о невоспринятых и даже о невоспринимаемых чертах природы, эти черты должны всегда быть из того же материала, как и те, которые мы воспринимаем. О том, что находится «за завесой восприятия», мы ничего не знаем. Фактически, относиться к нашему ощущаемому полю как к завесе, скрывающей нечто иное, нежели саму себя, — все равно, что выдвинуть нереальную проблему.

Представив свои комментарии, Стэплдон заявил, что труды Уайтхеда, возможно, «были скорее содержательными, нежели ясными и последовательными». В этой статье он и сам допустил ту же ошибку. Помимо трудности следования за нитью собственных аргументов Стэплдона, иногда почти невозможно определить, что он приписывает Уайтхеду, а что — себе, или даже понять, с чем именно из позиции Уайтхеда он согласен, а с чем — готов поспорить. Похоже, Стэплдон хочет сказать, что всё есть не то, чем кажется, что даже самые определенные предметы могут оказаться субъектом иллюзии. Предмет, к примеру, может не быть твердым только потому, что сопротивляется давлению. Он может не быть круглым потому, что он круглый лишь по нашим ощущениям. Он не находится в определенном месте, потому что физическая «улика», как нам кажется, определяет его туда. Он делает вывод:

Событие, если понимать его как всего лишь положение или объем в пространственно-временной системе, локализуется просто. Но такая локальность в высшей степени абстрактна. Если иметь в виду фактор в реально существующей активности, каковая и есть природа, имеющий продолжительность, привносящий во вселенную совокупность неких характеристик и сохраняющий их, то такое событие локализировать непросто. Его локальность и форма — лишь отвлеченное понятие, абстракция.

«Журнал философских исследований» был хорошим форумом, так как с ним сотрудничали такие всемирно известные личности, как Джулиан Хаксли, Бертран Рассел и Гарольд Ласки. Тем не менее Олафу Стэплдону не было предначертано проводить много времени в спорах с другими философами. Вскоре после выхода следующей книги, «Современной теории этики» («Метуэн», 1929), которая была выпущена очень маленьким тиражом и осталась практически незамеченной, он нашел новую область выражения. Ею оказалась беллетристика. Результатом стали «Последние и первые люди», изданные «Метуэн» 23 октября 1930 года. «Джонатан Кейп энд Харрисон Смит, инкорпорейтед», вероятно, уже предвкушая собственный скорый выход американского издания, приобрели ad interim, в том же 1930 году, право перепечатки книги. Американское издание появилось на прилавках книжных магазинов 23 марта 1931 года; оно содержит краткое вступительное слово автора, не обнаруженное в британском издании. Здесь Стэплдон признает: «Я представлял себе триумф более грубой формы американизма над всем тем, что является лучшим и многообещающим в американской культуре. Пусть же этого никогда не произойдет в реальном мире!» Фирма «Кейп энд Смит» была известна качеством своих авторов, будучи одними из первых издателей Уильяма Фолкнера и имея в своих списках такие имена, как Д.Г. Лоуренс, Роберт Грейвс, Зигмунд Фрейд и Ивлин Во, и их книги всегда привлекали пристальное внимание.