Читать «Письмо. Серия «Другая сторона»» онлайн - страница 28

Я стоял в воде спиной к течению. Вокруг меня оно набирало темп, давило, бурлило. Пузыри, водовороты. Мне мерещилось. Я видел, как всплывают тела людей и детей. Как белые их лики выныривают из стекла воды, омываемые в последний раз, как через закрытые веки смотрят в небеса, молча текут вместе водой тенями, прозрачными и несуществующими. Я стал частью этого, пропитался тишиной водяных могил, понял, как это спокойно и хорошо, быть тут с ними, плыть, как они. Какое это благо и дар, быть похороненным в реке и получить вечную жизнь воды. Её бессмертный дар растворения. Жизнь продолжалась, в других венах и артериях, в венах и артериях ручьёв и рек. Неспокойная вода питает спокойствие озёр и болот. Неспокойное питает спокойное.

Я вышел из воды, мне было холодно. Снова смеркалось. День и ночь проносились со скоростью комет. Я вышел из воды, моды, вышел из себя, вышел из луны со своими фазами, мечтами и снами. Эти галлюцинации, голоса, письма. Дети, к которым меня почему-то влечёт. Почему я в этом всём? Почему я здесь? Почему именно я? А, лес? А, голосишко? А, реченька? А?!..

Мокрый. Вода стекает, мне неловко и стыдно, что я намочил и без того влажный лес. Воздух нынче сырой, вода висит в воздухе. Роса. Подбегаю к воротам, во двор, а там… Та часть двора, где я сейчас, от ворот до крыльца, остаётся ещё тем двором, из которого я выходил и здесь ночь. Мурчат цикады, пищат комары. Но перед крыльцом начинается другое. Тот дом, на крыльце мальчишка, Бобби. Бобби стоит, а его родители обнимают его сзади. Там день. Это надо сделать. Вымучить уж всё до конца! Рука, раненая, немая, вдруг чешется. Сильно! Внутри покалывает. Пальцы вздрагивают, их бьёт током. Я бегу навстречу судьбе и ударяюсь лицом, грудью, коленями. Всем телом я влетаю в тугой невидимый барьер. Меня отбрасывает назад. Мигает свет. Боковым зрением я вижу девочку, золотоволосую, со своими папой и мамой. Те же родители, что и у Бобби. Одеты иначе, другой стиль. Отлетаю назад. Успеваю споткнуться и упасть к девочке под ноги. Здесь раннее утро и я успеваю это отметить. Боже мой, незначимая чушь лезет в голову. Они кричат, убегают в дом. Я страшен, грязен, мокр, истощён и зол. Бегу за ними. Тащу за собой свою реальность, она прилипла к моей спине, как крылья летучей мыши. За мной темнеет. Я несу ночь и тьму, я их такими вынес из реки. Бегу, а за мной идёт тень. Моя тень! Вхожу в дом, который обращается моим тусклым домом там же, где ступают ноги. Дом-оборотень. Кричат. Почему они кричат? Почему они в подвале? Дверь не заперта, но она не открывается. В этом месте в моём доме глухая стена. Трансформация застряла, дверь слилась со стенкой. Им уже не выбраться. Они так и будут лежать там. Там и погибнут, останутся навсегда в своём последнем убежище. Замрут, вцепившись друг в друга в агонии любви и страха. Оборачиваюсь. Вот он сзади мой дом. Их дверь в стене моего дома-обортня. Подвал там же, где и был у меня, но дверь теперь в другом месте.

Бегу наверх. Я всё ещё мокрый. Дом снова мой. Гудит в прежней шкуре, скрипит, смотрит витражами, маленькими странными окошками, тёмными когда-то цветными обоями. Мини-замок, выдумывает что-то. Малышом я представлял, что часть этого строения – таинственный дворец, полный призраков и видений. Витражи и непонятный стиль обоев очень тому способствовали. А идея про дворец, старинную крепость помогала мириться с бытовым унынием. Сейчас я погладил перила стены. Нашёл картонную коробку, увидел верёвку. Засохшее вещество. Она в крови, наверняка. Сжал, погладил, нежно ласкаю шнур. Сижу, мотаю её на руку. Она пропитана живым духом, она отдаётся внутри образами и фантазиями. Звенит чьими-то жилами и прекратившимся дыханием. Верёвка дала мне силы, передала часть заряда из своей прежней такой пугающей жизни. Сижу, мотаю её на больную руку. Кисть оживает. Перестаёт ныть, колоть. Чувствует. В животе тепло, надёжно и понятно. Я рад.