Читать «Пир бессмертных. Книги о жестоком, трудном и великолепном времени. Возмездие. Том 1» онлайн - страница 189

В разных концах раздался смех.

Алеша вспыхнул. Вышел опять на середину. Медленно обвел всех глазами — все три яруса на трех сторонах, сотню злорадно улыбающихся чумазых лиц.

— Я отвечу! Был и останусь коммунистом до смерти. Ошибка суда ничего во мне не изменила. А почему? Потому что наша идея тут не при чем. Даже если бы меня судили Маркс и Ленин самолично. Люди — одно, идея — другое. Покедова живу, буду бороться за правду. Она одна для всех, для каждого и для меня. И против тех, кто стоит против правды: против моих следователей и против вас, вот которые улыбаются сейчас с нар. Вы ищите в жизни слабину, сами виляете ушами и других за это легко прощаете. А мы, партийные, — нет: нас можно ломать, это верно, но гнуть — дудки, брат, силы такой на свете нет! Поняли? Я болею, у меня сердце рвется за наши непорядки. Но я не буду нарушителем, как вы: я с советским законом против вас. Мы враги, и мира с вами у меня нет.

Он поклонился и при общем молчании сел на место.

Неожиданно зашевелился Педагог. Сел посреди тел, лежавших на полу. Все засмеялись и приготовились хором закричать привычное «цыц, зануда!», но на сей раз Педагог сказал:

— Прошу разрешения выступить! Имею право, товарищи: у меня такой же билет, как и у вас, и все пассажиры здесь равны.

— Ладно, пущай говорит!

— Давай!

Желтый скелет саркастически покривил губы: — В Норильске, в клубе я читал, что нашему великому вождю народов исполнилось шестьдесят лет, и вся страна торжественно отметила этот юбилей: такой авторитет в вопросах идеологии, как «Правда», объявила, что «Сталин — это Ленин сегодня». Газета печатала бесконечный список поздравлений. Но в список не попало одно поздравление — мое, и я хочу прочитать его сейчас, товарищи.

Он качнулся и едва не повалился на бок, но подперся обеими руками и дрожащим голосом начал:

— Любимому товарищу Сталину к юбилею.

Товарищ Сталин! Вы большой ученый, В марксизме-ленинизме распознавший толк, А я простой советский заключенный, И мне товарищ — только серый волк. За что сижу — по совести не знаю, Но прокуроры, видимо, правы. И вот сижу я в Туруханском крае, Где при царе бывали в ссылке вы. Сижу я в этом диком крае, Где конвоиры строги и грубы: Я это все, конечно, понимаю, Как обостренье классовой борьбы. То дождь, то снег, то мошкара над нами, А мы в тайге с утра и до утра. Вы здесь из «Искры» раздували пламя, — Спасибо вам, я греюсь у костра! Я вижу вас, как вы в партийной кепке И в кителе идете на парад; Мы рубим лес — и сталинские щепки, Как раньше, во все стороны летят. Вчера мы хоронили двух марксистов. Мы их не накрывали кумачом, — Один, по мнению суда, был уклонистом, Второй, как оказалось, не при чем. Живите ж тыщу лет, товарищ Сталин, И как бы трудно не было здесь мне, Когда меня убьют, то больше станет стали На душу населения в стране!