Читать «Пионеры-герои (Рассказы и очерки)» онлайн - страница 22
Инна Феликсовна Давидович
Темной осенней ночью ушел в партизаны и Мишин старший брат Николай.
Миша также не сидел сложа руки. Он собирал в лесу патроны, гранаты и другое оружие и передавал брату в отряд. Так он помогал партизанам воевать с фашистами.
Когда Николай пошел в партизаны, полицаи начали преследовать его семью. Они отобрали у них одежду, хлеб, скот, пчел.
В мае 1942 года полицаи налетели, чтобы окончательно расправиться с партизанской семьей. В это время Миша с отцом жили у тетки Марьи. Поутру к ним прибежала бабка Ева и дрожащим голосом сказала:
— Удирайте, детки, вас ищут…
— По одному бегите в лес, — крикнул отец и выскочил из хаты.
За ним бросились и остальные. Пригибаясь, пробежали огороды и очутились в поле. Вскоре густой туман спрятал их от врага.
Собрались в чаще леса и начали думать, что делать. Возвращаться в деревню было опасно. Где находятся партизаны, старый Хатько не знал, а спросить было не у кого. Оставалось одно: жить в лесу. Так и сделали. В чаще, под большим еловым выворотнем, выкопали землянку, замаскировали и начали жить.
Так прошло две недели, пока на их тайник не наткнулись партизаны.
— Что вы тут делаете? — спросил высокий партизан.
Отец рассказал, как он с семьей попал сюда.
— Так идите к нам, — посоветовал тот.
Через несколько минут семья Хатько шагала по извилистой лесной тропинке, и Миша тихонько рассказывал старшему про свою помощь партизанам.
В отряде всей семье Хатько нашлась работа. Мать определили на кухню. Сестру Ганку зачислили бойцом, а отца и Мишу — в хозяйственную роту.
Увидев впервые мальчика, командир роты Константин Владимирович Сухоцкий серьезно спросил:
— Хочешь быть партизаном?
— Хочу, — ответил Миша.
— А что ты будешь делать?
— Что прикажете…
— И на задание пойдешь?
— Да, пойду…
Командиру понравился этот бойкий, смелый мальчик.
Шли дни. Миша освоился, привык к новой обстановке. Ему сшили шинель, гимнастерку, сапоги и шапку, дали карабин и револьвер. Теперь он был похож на настоящего бойца. Одно лишь печалило Мишу: партизаны все не брали его с собой на боевые операции. «Ганка — девушка, а ходит на самые ответственные задания, а я, мужчина, должен околачиваться в лагере», — с досадой думал Миша. Правда, Миша догадывался, почему так получилось. Его считали ребенком. А какой он ребенок? Ему двенадцать лет. И ростом не мал. Другие бойцы считаются взрослыми, а они ненамного выше его. «Это несправедливо», — решил Миша и, выбрав удобный момент, пошел к командиру роты.
— Дядя Костя, почему вы не пускаете меня на операцию? — спросил он.
Сухоцкий успел изучить характер мальчика. Чтобы нс причинить боли детскому сердцу, а главное, не оттолкнуть от себя резким, необдуманным словом, он как можно осторожней и душевней сказал:
— Оно, известно, так. Я, правда, не пускаю тебя. А почему? Ты подумал? Нет? Тогда слушай. Жалею тебя, Миша. Очень жалею. Ты же видишь, как тяжело приходится взрослым. А ты еще, я хочу сказать, не то что ребенок, а слабый, сил у тебя мало. Если что какое, и с одним немцем не справишься. Да тебя и убить могут…