Читать «Пионер, 1954 № 9» онлайн - страница 10

- Пусть свершится эта свадьба! - сказал старый хан. - Но мы будем бдительны.

Тогда коварный и злобный Берке тайно снарядил во Владимир своего племянника хана Чагана во главе большого отряда. Он приказал Чагану всячески выслеживать проступки и провинности князя Андрея против татар.

Ночью в глубокой тайне старый Берке принял в своей кибитке Чагана. Они сидели, поджав по-татарски ноги, на ковровых подушках, пожирая бараний плов и запивая его кумысом. Берке давал племяннику наставления, а Чаган, как младший, только кивал головою да изредка произносил по-татарски «да».

- Ты будешь зорко следить за этим князем Андреем, - наказывал Чагану старый Берке. - Андрей-князь ненавидит силу нашу и имя наше. Александр-князь тоже ненавидит. Но этот мудр. Он ступает неслышно, как барс! Андрей же шумлив и заносчив. Расставь для него силки, и он сам ворвётся в них. Сделай так, чтобы он оскорбил имя царёво или осквернил то, что священно в народе нашем.

Вдруг какая-то ехидная, коварная мысль пришла в голову хану Берке. Он злорадно прищёлкнул языком и многозначительно показал рукою на деревянную чашу с кумысом.

Царевич Чаган понял своего дядю не вдруг. Тогда старый хан приказал ему придвинуться ещё ближе и наклонить ухо. И хотя в шатре и так не было никого из посторонних, да и подслушать их никто не мог: шатёр бдительно охранялся, - тем не менее старый Берке перешёл на шёпот.

Чаган понял. Он кивнул головой, и наглое лицо его расплылось в злой усмешке.

Глава пятая

Свадебный пир Андрея Ярославича и Дубравки гремел в старинном белокаменном дворце, созданном ещё при дедах Невского дивными владимирскими зодчими, каменотёсами, резчиками и живописцами.

Чуден был этот дворец извне!

Недаром же «умельцами» звал в древности русский народ своих архитекторов и художников! И впрямь: всё умели они. С гордостью говорит о них летописец: «И не искали мастеров от немцев, но свои пришли делатели и камнездатели. И одни умели лить олово и медь, другие - крыть кровлю и белить известью стены, и дивному каменному резанию и рыхлению…» Были среди них и живописцы.

Выстроен был дворец из больших плит и брусьев, ослепительно белых, тёсаных. Снаружи стены были покрыты чудной резьбой; издали эта каменная резьба казалась кружевом.

Два обширных крыльца несли свои золотые островерхие крыши на бочковатых, толстых столбах-балясинах из того же белого камня.

Там и сям виднелись каменные изваяния диковинных, сказочных зверей.

Но чудеснее всего в этом каменном здании было то, что оно -казалось не из камня, а как бы из дерева, но только особого, небывалого, как снег, белого.

Это был дворец-терем.

Русская красавица-изба с её резными из дерева полотенцами, серьгами, подвесками и боярские бревенчатые хоромы с их балясинами, крылечками, коньками, драконами и, наконец, княжий златоверхий терем - всё это воплотилось в белом камне.

…Пир был в разгаре. Некоторые из бояр упились уже так, что тихонько опустились под стол и там похрапывали, укрытые скатертью от всех взоров.