Читать «Пилот ракетоносца» онлайн - страница 3

* * *

Вообще, если разобраться, Эрик невероятно везучий человек. Не зря его позже прозвали Счастливчиком. Первый раз ему повезло, когда самодельный нож какого-то мелкого негодяя из стаи Рыжих псов распорол Эрику кожу и тощую плоть, но застрял в ребрах. Не дошел, в общем, ни до сердца, ни до легкого. То есть, наверное, Эрику везло и раньше. Все-таки дожить в Смоляном городке до шестилетнего возраста, не имея при этом семьи и не являясь членом стаи, задача, как говорят математики, отнюдь не тривиальная. Тем не менее как-то же выжил!

Эрик не помнил, как ему это удалось, но факт, как говорится, налицо. Детских воспоминаний у него почти не осталось, хотя кое-что время от времени всплывало в памяти. Он помнил, например, подвал сгоревшего дома, где какой-то беззубый старик в лохмотьях учил детей грамоте и счету. Воспоминание было туманным и включало в себя запах гари и чувство голода. Однако, как ни крути, читать-то он тогда все-таки научился и, значит, провел в том подвале не день и не два.

Еще вспоминались помойки. Не одна, а много разных. Еды там практически не было – разве что крысу прибьешь, – но можно было найти что-то, за что старьевщики платили настоящие деньги. Немного. Грош или два, что бы это ни было и сколько бы ни стоило на самом деле. Но два грошика – это полбуханки суррогатного хлеба, а для такого маленького мальчика, каким был тогда Эрик, это еда на два дня. Или даже на три, если наступала голодная полоса.

Голод, боль и холод. Вот что вспоминалось отчетливо. Остальное, как в тумане. Драки. Драк, похоже, было много. Боль и кровь, злость и страх. А еще чердаки и подвалы Смоляного городка. Другие дети. Кое-кто из них говорил на ланге, но большинство – на местных диалектах дойча и руза. Это Эрик помнил твердо, а вот лица и события не запомнились. Все смутно и нечетко – память ребенка, медленно умирающего от голода. И все-таки главное в этой истории не страдания и невзгоды, которые он претерпел, а то, что там и тогда Эрик выжил. По-видимому, ему очень сильно повезло, как повезло и в тот день, когда заточка рыжего сучонка застряла у него в ребрах. Тогда его пожалел какой-то старьевщик. Отогнал стаю. Кажется, даже стрелял поверх голов из дробовика. Притащил истекающего кровью Эрика в свою берлогу – вспоминалось темное, задымленное, но при этом пахнущее едой помещение, – вытащил из тела нож, обработал рану. Зашил. А потом сдал Эрика в детский дом, что, наверное, было совсем непросто. Слишком много беспризорников пряталось по щелям в руинах Старого порта и в трущобах Смоляного городка.

Детский дом, в который попал Эрик, был ужасным местом. Там тоже все время было холодно, голодно и страшно. Чего конкретно боялись дети, Эрик теперь вспомнить не мог, хотя и догадывался. И еще там постоянно дрались. За еду, за место у печки, за всё. Но вскоре ему повезло снова. Новый губернатор – подоплеку событий он узнал много позже – начал наводить порядок в Смоляном городке. Детский дом, а по сути, обычный работный дом для мелких трудяг, был упразднен, и Эрик с несколькими другими мальчиками и девочками попал в «Новый сад» – сиротский приют, расположенный на окраине Туманной долины – маленького городка, затерявшегося в горах водораздела. О том, как ему повезло, Эрик догадался не сразу. Но зимой разразился чудовищный экономический кризис, и на Северном материке от холода – не хватало топлива, – голода и эпидемий вымерло до шестидесяти процентов населения.