Читать «Петербург: неповторимые судьбы» онлайн - страница 74

А рубцовский вальс был. Его слышали многие… Некоторые, как это можно судить по воспоминаниям, слышат его и сейчас. В своей душе.

Обретение русской судьбы

Наше время, когда в истории России происходят чрезвычайно важные и безусловно переломные события, как вехами, обрамлено двумя девяностолетними юбилеями великих русских писателей-историков.

В ноябре 2017 года мы отметили девяностолетний юбилей Дмитрия Михайловича Балашова. В июле 2018 года девяностолетний юбилей его погодка, Валентина Саввича Пикуля.

В последние десятилетия советской эпохи мало кто из писателей пользовался такой популярностью, как эти романисты.

Их книги продолжают читать и сейчас, когда книжный рынок заполнен бесчисленными трудами, связанными с русской историей, но тогда за книгами Пикуля и Балашова гонялись, их книг ждали, потому что оба они говорили об истории нашей страны то, что невозможно было прочитать ни в учебниках, ни в исторических исследованиях.

И только непрекращающейся прижизненной травлей этих русских писателей, только полудобровольной-полувынужденной самоизоляцией их в отдалении от литературных центров и можно объяснить, почему эти, пожалуй, самые популярные прозаики восьмидесятых годов оказались разведены в общественном сознании.

Между тем, сравнивая биографии этих, безусловно, самых значительных исторических романистов второй половина двадцатого века, мы обнаружим воистину поразительные совпадения в их биографиях.

Посудите сами. И Дмитрий Балашова, и Валентин Пикуль – погодки. Оба они родились и выросли в Ленинграде. Оба мальчишками попали в блокаду и именно здесь пережили то, о чем писал их сверстник поэт Юрий Воронов:

В блокадных дняхМы так и не узнали:Меж юностью и детствомГде черта?..Нам в сорок третьемВыдали медалиИ только в сорок пятом —Паспорта.И в этом нет беды,Но взрослым людям,Уже прожившим многие года,Вдруг страшно оттого,Что мы не будемНи старше, ни взрослее,Чем тогда.

Слова о том, что «мы не будем ни старше, ни взрослее», чем тогда, с полным правом можно отнести и к Валентину Саввичу Пикулю, и к Дмитрию Михайловичу Балашову.

Оба они весной 1942 года едва живыми были эвакуированы на Большую землю. У обоих в 1942 году погибли отцы. Оба прошли свои главные университеты на Севере.

Если мы прибавим, что оба они и умерли в один день с разницею в десять лет – накануне убийства царской семьи, то остается только подивиться замыслу Божию об этих наших великих современниках-соотечественниках.

Обратите внимание, что, будучи современниками, и Дмитрий Балашов и Валентин Пикуль не только в жизни, но и в своих многочисленных романах нигде не пересекались друг с другом. Между ними как бы существовал договор о разделе поля русской истории.

Валентин Саввич писал о послепетровской России и не уходил глубже семнадцатого века. Дмитрий Михайлович Балашов не поднимался дальше шестнадцатого века, рассказывая о временах рождения и расцвета Московской Руси.

Писатели не пересекались и в манере письма. Пикуль выстраивал свое повествование по законам сказовой прозы, превращая в сказ эпические события, Балашов фольклорные и летописные предания разворачивал в эпические повествования.