Читать «Песок и пепел» онлайн - страница 7

У реки останавливаюсь надолго — пыли и пота на мне предостаточно, помыться очень даже стоит. Заодно наполняю водой опустевшую фляжку — на всякий случай.

Тракт поднимается из речной долины и ползет, словно змея, сквозь густые заросли. Я вспоминаю, как тракт точно так же вилял в лесу перед обрушенным мостом, и невольно ускоряю шаг. Заросли внезапно отступают от обочины, а между дорогой и лесом обозначается немалых размеров пустошь. Похоже, здесь люди когда-то жили. По пустоши даже разбросано несколько небольших построек, старых, почерневших, с просевшими крышами. Одна и вовсе обвалилась, наполовину превратившись в черную кучу, ощеренную обломками досок. Но все это разного рода сараюшки, а не жилые дома. Домов нет. Солнце уже почти полностью скрылось за лесом, но квадраты старых каменных фундаментов, на которых прежде стояли избы, и полуразвалившиеся остовы печей видны вполне отчетливо. Все указывает на то, что люди ушли отсюда сами — ни один дом не сгорел, деревянные срубы аккуратно разобраны и увезены. Навскидку выходит почти полсотни таких квадратов. Надо же. Довольно большая деревня… была.

Все, что могли забрать — забрали. Даже деревья повыкапывали. Нет, то, что фундаменты и печи оставили — это понятно. Камни и глину можно найти в другом месте. А сараюшки оставили, скорее всего, потому, что они уже тогда были гнильем. Но почему пустошь не заросла дикой травой? Неужели люди выжали из этой земли все соки? Или она чем-то отравлена? Или проклята? Почему жилые постройки разобраны и увезены, а не брошены или сожжены?

Ладно, об этом можно будет подумать чуть позже — если опять не удастся заснуть сразу. Вопрос о ночлеге сейчас куда важнее. Я направляюсь к постройке, которая, как мне показалось, стоит ровнее других. Рискну дождаться утра под ее крышей.

А дверь-то на месте и прикрыта плотно… Петли, правда, основательно проржавели — не рассыпались бы, когда открывать буду. Наверное, стоило осмотреть и все прочие постройки, но сумерки все гуще. Зачем искать приключения? На уставших ногах далеко не убежишь. Берусь за щеколду. Дверь недовольно кряхтит, но подается.

Внутри темно, но слабого света из дверного проема и нескольких маленьких окошек под низким потолком хватает, чтобы понять — ничего, кроме паутины, там нет. Тоже хорошо.

Приглядевшись, я понимаю, что под ногами доски, причем настолько толстые, что гниль их так и не взяла. Сохранности способствовало и полное опустошение помещения, и сквозняки, свободно гулявшие по нему. Доски — это хорошо. Но все же на пыльных досках спать неинтересно. Я ставлю мешок в угол, вытаскиваю тот нож, что подлиннее и потяжелее. Не коса и не серп, конечно, но, чтобы нарезать травы на подстилку, сгодится.