Читать «Песни драконов. Любовь и приключения в мире крокодилов и прочих динозавровых родственников» онлайн - страница 55
Владимир Динец
По правилам университета после защиты проекта диссертации я совершенно не обязан был ему следовать. Можно было сколько угодно изменять программу исследований и даже вообще сменить тему и начать с нуля, но это в случае, если вас не смущала перспектива провести в аспирантуре много лет. По крайней мере, было приятно знать, что в самом худшем случае у меня остается еще один шанс.
Я решил обсудить свои результаты с Джоном Торбьярнарсоном. Он знал про крокодиловых больше, чем кто-либо еще, и всегда был готов помочь. Я приехал к нему и показал собранные данные. Мой план ему не очень понравился.
– Слишком много работы, – сказал он. – Может, тебе просто переселить несколько животных из одного водоема в другой и посмотреть, изменятся ли их “песни”? У меня есть знакомые, которые занимаются перевозкой слишком крупных или агрессивных аллигаторов из окрестностей городов в заповедники.
Я обдумывал такую возможность, но из литературы узнал, что перевозка вызывает у крокодилов и аллигаторов сильный стресс. Мне пришлось бы потом ждать минимум год, прежде чем их поведение можно было бы снова считать естественным. А для этого надо было бы каким-то образом их помечать, чтобы через год узнать. Чтобы ставить метки на диких животных, требовалось специальное разрешение, которое у меня не было времени получить.
Я был уверен, что все сложности можно как-то преодолеть, но в тот момент мне некогда было всерьез заняться проработкой этого варианта исследований. Мне пора было лететь в места, отличавшиеся от болот американского Юга всем, кроме количества гнуса.
Юг любят за климат, за краски, за разнообразие. Север любят просто так.
Валерий Янковский
Череп
Глава 10
Двумя годами раньше орнитологическое общество одной европейской страны попросило меня помочь организовать экспедицию на Чукотку. Это самая удаленная часть России, и история у нее колоритная даже по российским стандартам. Воинственные чукчи пришли туда много столетий назад и постепенно истребили прочие народы, хотя осталось несколько эскимосских деревень на крайнем востоке и небольшое число юкагиров, ламутов, кереков, коряков и эвенов на юге и западе. Первыми русскими, нанесшими Чукотку на карту, были сибирские казаки. В результате многих карательных экспедиций им так и не удалось полностью подчинить чукчей, которые до 1917 года оставались единственными коренными жителями Сибири, не платившими дань царю. К концу XIX века Чукотка была намного теснее связана с Соединенными Штатами, чем с Россией. Когда я первый раз побывал там в начале 1990-х, в деревнях еще попадались старики, помнившие несколько слов по-английски и оплакивавшие трагическую судьбу Чукотки, оставшейся (в отличие от Аляски) в России и пережившей сталинский геноцид. В советское время шаманов, вождей и всех, у кого было много оленей, расстреляли, а детей стали забирать в интернаты. Тем не менее чукчи – один из последних народов России, в значительной степени сохранивших свои культуру и образ жизни. Некоторые деревни даже сумели уберечься от пьянства (правда, в остальных ситуация с этим хуже некуда). За чукчами надзирает целая армия чиновников, которых там на душу населения даже больше, чем в других частях страны, а также погранвойска.
