Читать «Песни драконов. Любовь и приключения в мире крокодилов и прочих динозавровых родственников» онлайн - страница 22

Мне, однако, пришлось изучать их поведение в питомнике. Хотя я уже знал, что даже при содержании в больших прудах аллигаторы ведут себя не совсем так, как дикие, у меня не было выбора. Я начал наблюдать за теми, что жили в самом большом озере. Они были настолько скрытными, что мне стоило труда их отыскать. Большую часть времени они, видимо, проводили в своих глубоких норах, которые позволяют китайским аллигаторам переживать долгие морозные зимы и прятаться от охотников.

Добрался я туда как раз вовремя. Аллигаторы вовсю ухаживали друг за другом и ревели. Я пытался разглядеть, издают ли они инфразвук, но не видел никаких признаков вибрации. Позже китайские биологи выяснили, что на это способны только самые крупные самцы, около двух метров длиной, и даже у них инфразвуковые импульсы совсем короткие. Это было важное открытие – потом объясню почему.

Разговаривая с персоналом питомника, я тоже сделал открытие. Оказывается, там был местный студент, интересовавшийся поведением аллигаторов, и он изучал то же самое, чем и я собирался заняться! Обычно для ученого серьезная неприятность обнаружить, что над той же темой работает кто-то еще. Но я очень обрадовался. О звуковых сигналах и прочем социальном поведении крокодиловых было известно так мало, что опасаться конкуренции не имело смысла: обширного, практически нетронутого поля для исследований хватило бы и на сотню зоологов. Теперь я мог предоставить Циньхуану Вану, моему новому другу, собирать данные по китайским аллигаторам, а сам перейти к остальным видам.

Вану не было еще и двадцати, и выглядел он совсем как школьник, но оказался толковым исследователем. Позже они с Джоном Торбьярнарсоном выпустили замечательную книгу по биологии китайского аллигатора, в которой было подробно описано все, что меня интересовало. Я был очень признателен за такую помощь. Но пока до выхода книги оставалось еще три года, и мне приходилось довольствоваться старыми статьями Гаррика.

В своих работах Гаррик с коллегами описали два вида весенних “песен” миссисипского аллигатора. Во-первых, “ревущая песня” – впечатляющее чередование голоса и инфразвуковых вибраций, которое я столько раз наблюдал в Эверглейдс. Обычно эту “песню” исполняют хором, в котором участвуют и самцы, и самки (но самки только ревут, а инфразвука не издают). Во-вторых, “шлепающая песня”, которая выглядит очень похоже, только вместо рева аллигатор хлопает по поверхности воды своей массивной головой, как бобер хвостом, производя резкий шлепающий звук. Самцы сопровождают шлепок инфразвуком. Эту “песню” повторяют не больше двух раз и никогда не исполняют хором.

В статьях Гаррика утверждалось, что обе “песни” можно часто наблюдать у аллигаторов Северной и Центральной Флориды. Но в Эверглейдс я почти не видел шлепков. Теперь я заметил, что и китайские аллигаторы очень редко шлепали головой по воде. Откуда такая разница? И зачем вообще аллигаторам два типа “песен”?

Была тут и другая загадка. Аллигаторы весной ревут очень часто, иногда по нескольку раз в день, но крокодилы ревут намного реже, хотя и они издают инфразвук и иногда шлепают головой. Почему? Гаррик предположил, что причина такого различия – в разных местах обитания. Он считал, что аллигаторы чаще живут в заросших высокой травой болотах, где видимость ограничена, поэтому для них важнее общение с помощью голоса. Мне такое объяснение казалось сомнительным. Миссисипский аллигатор и большинство крокодилов – “универсалы” по части мест обитания: они готовы поселиться в почти любом водоеме, от заросших болот и крошечных прудов до больших озер и рек. Должно было существовать какое-то другое объяснение.