Читать «Персия — Иран. Империя на Востоке» онлайн - страница 37

К воеводе Львову прибыли двое выборных казаков и говорили: «Все войско бьет челом, чтоб великий государь пожаловал, велел вины их отдать и отпустить на Дон с пожитками, а мы за свои вины ради великому государю служить и головами своими платить, где великий государь укажет; пушки, которые мы взяли на Волге в Судах, в Яицком городке и в шаховой области, отдадим, отдадим в Царицыне».

Князь Львов велел, чтобы эти двое казаков поклялись за все войско, и с тем поплыл обратно в Астрахань, а за ним плыл Стенька со своим воинством.

25 августа в Астрахани отмечалось большое торжество. Воевода князь Прозоровский сидел в приказной избе, и туда направился Разин с товарищами. Подойдя к избе, казаки положили бунчук, знамена, сдали пленных персиян и пообещали, что пушки тоже отдадут и русских служилых людей отпустят без задержки. Разин бил челом перед воеводой, чтобы царь велел отпустить их на Дон, а сейчас шестерых выборных казаков отправить в Москву «бить великому государю за вины свои головами своими». Выборные были отправлены.

Сказать, что разинцы произвели в Астрахани фурор — это ничего не сказать. Казаки шли по улицам города под восторженные крики жителей. Все они с ног до головы были увешены золотыми и серебряными украшениями, на пальцах сверкали перстни с драгоценными камнями, такие же бесценные камни украшали шашки, на шеях болтались тяжелые золотые цепи, за поясами торчали пистолеты с золотой насечкой и на боках висели сабли стоимостью в целое состояние.

Десять дней жили казаки в Астрахани. Сколько было ими пропито тысяч золотых рублей — можно только гадать. Сам Стенька ходил по улицам и бросал в народ золотые монеты. В эти дни пьяный Стенька собственноручно публично утопил в Волге знатную персиянку. Судя по всему, она была дочерью Менеды-хана. Это был сильный популистский жест. Среди астраханцев пошел слух, что утопленная наложница — дочь самого персидского шаха. Голландец на русской службе Л. Фабрициус в своих записках упоминает не только об утоплении принцессы-наложницы, но и о ее младенце-сыне от Разина. По словам Фабрициуса, Разин отдал ребенка на воспитание астраханскому митрополиту и дал ему на это тысячу рублей золотой монетой.

Кстати, казаки и до Разина, и после него привозили с собой множество полонянок разных национальностей, но их всех чохом называли персиянками. Видимо, с этим связано и название станицы на Дону — Персияновка, недалеко от нынешнего Новочеркасска. Ведь многие из воровских казаков были женаты. Менталитет донских казаков не допускал многоженства, и вот пришлось казакам строить отдельную станицу для «жен выходного дня».

В Астрахани Разину пришлось отдать воеводе Прозоровскому 13 морских стругов и тяжелые пушки (5 медных и 16 железных), но 20 легких пушек он удержал у себя. «Эти пушки, — сказал атаман, — надобно нам на степи для проходу от крымских, азовских и всяких воинских людей, а как дойдем, то пушечки пришлем тотчас же».