Читать «Пермский период» онлайн - страница 28

В августе 1991-го бабушка рассказывала, как пошла ненадолго в лес и взяла с собой маленькую Лилю (было той годика четыре, не больше). Лиля скоро устала, раскапризничалась, отказалась идти дальше, прислонилась к дереву и заплакала. Вот подлинные бабушкины слова: «За сусну-то поймалася вот эдак — и давай ревить».

Чаще всего выбирались мы в Оверята по праздникам, когда съезжался весь многочисленный клан Сосуновых: тётя Тоня с дядей Витей, Ирой и Наташкой — из Мысов, тётя Ава с Галей — из Ново-Ивановки, тётя Зоя с дядей Сашей и Игорем — из Краснокамска или Перми, тётя Шура со своим Николаем и Юркой приходила пешком.

Дедушку и бабушку я помню, начиная с этих наших поездок. В моём допермском, раннем украинском детстве, мы уже виделись: они приезжали в гости к нам в Луку. В семье осталось материальное свидетельство их гощения. Кто-то сушил на печке промокшие валенки (значит, дело было в зиму 1961–1962 годов), и один прогорел сбоку на уровне щиколотки. Дед Афанасий наложил такую прочную, аккуратную и красивую заплату, что чёрный этот валенок до сих пор стоит у меня перед глазами. Но сами дедушка и бабушка мне тогда не запомнились: я был ещё совсем мал.

В Оверятах мне очень нравилось: там всё было не так, как в городе. Готовили в избе в русской печи и в огороде на летней печке. (Однажды её трубу кто-то зачем-то прикрыл куском шифера: тот раскалился — и как взорвётся! Куски летели, как осколки снарядов.)

А какой необычной, вкусной, праздничной кормили едой! Бабушка, мама и тётки пекли шаньги, делали редьку с квасом или грибную икру, на огромной сковородке жарили жарёху (картошку с грибами), лепили пельмени. Там я впервые попробовал толокно с молоком, уху из налима, бобы и калегу. Росли в огороде и помидоры, но их выращивание было делом хлопотным и многотрудным. Сначала в ящиках на подоконнике до тепла (то есть до начала июня) выращивали рассаду, потом её высаживали в грунт, — а в конце августа, опасаясь ночных заморозков, уже и собирали помидоры — зелёными. Краснели они уже в избе, под кроватью.

Мылись в огороде в бане, которая топилась по-чёрному. Первым делом её нужно было хорошенько протопить осиновыми дровами (осина почти не даёт копоти, не зря же из неё спички делают). Потом баня ещё около часу настаивалась. После этого бабушка лезла в это пекло и дочиста мыла пол и лавки. Баня была маленькая, больше двух-трёх человек зараз поместиться в ней не могли. Поэтому мылись (и парились) небольшими группами: жару хватало надолго. Первым шёл дед Афанасий с кем-нибудь из зятьёв покрепче и попривычнее. Потом — мужики послабее со мной и тётишуриным Юркой. За нами — тётки с моими двоюродными сёстрами Ирой и Галей и прочей мелюзгой. Бабушка с кем-нибудь мылась последней.