Читать «Периферия (сборник)» онлайн - страница 6

— Я и жена.

— Для себя, значит, живете?

— Еще рано, чтоб нас стало больше.

— У нас такой порядок: новенькие получают квартиру через год. Мы идем навстречу людям, когда видим, что они пустили здесь корни. Всевозможные перекати-поле, рыцари дальних дорог и северных надбавок такого срока обычно не выдерживают. Ветры странствий уносят их от нас. Не вижу причины делать из этого правила исключения, обижать кого-то предпочтением, оказанным вам. Снять комнату с отдельным входом у нас не трудно. Советую поспрашивать в районе Карагачевской рощи. Курортное место: лес, озеро, тишина. У вас… не было семейной драмы?

— Была.

Я не сказал, что она только началась.

— А я ломаю себе голову: почему — Чиройлиер? Успокойтесь, я не полезу к вам в душу за подробностями. Надеюсь, все образуется. О вашей завтрашней работе. Мы возьмем вас инструктором в орготдел. Убедительно вас прошу: никакого подглядывания в замочные скважины. Действуйте открыто и корректно. Наведем порядок, будет и все остальное. Порядок всему голова. Правильно это и замечательно просто, не так ли? Вас не смущает потеря в заработной плате? Не в деньгах счастье? Приму к сведению. Ваша супруга кто по специальности?

— Журналист.

— Пусть идет в «Чиройлиерские зори». Это наша городская газета. Прочный контакт с прессой расширит ваши возможности.

— Благодарю. Вы сами не знаете, какую ношу с меня сняли.

— Взвалил! На вас и, наверное, на себя, — поправил меня Рахматулла Хайдарович.

— И последнее. Я много раз произнес здесь слово «я». Не подумайте, что я тщеславен и движет мною забота о личном благополучии.

— Вот об этом я сам составлю мнение.

III

Если спать под открытым небом и проснуться от необычного ощущения, возникающего, когда большая круглая луна светит прямо в глаза, она покажется яркой, как прожектор. Спросонок можно принять ее за солнце, и только через несколько секунд откроется ошибка. Важный, сияющий Николай Петрович был похож на такую луну.

Катя устремилась ему навстречу.

— Какой ты довольный! — воскликнула она. Ей очень захотелось запрыгать на одной ножке. — Хочешь, я тебя поцелую?

— Не здесь, ладно?

— Считаешь, что целоваться на людях неприлично?

— Неудобно как-то. Но я счастлив.

— И я счастлива. Когда ты счастлив, я тоже. Побежали!

— Беги! А мне должность не позволяет.

Какое-то время они шли бесцельно, взявшись за руки. На них оглядывались.

— На нас смотрят! — сказал Николай Петрович.

— Пусть. Пусть смотрят и завидуют.

— Зависть осуждена еще библейскими заповедями. Это первый из смертных грехов.

— Что бы я делала без тебя, такого умного? Я бы не знаю как страдала.

Они увидели кафе, стеклянный терем-теремок. Внутри было душно и не очень опрятно. Несколько неухоженных мужчин пили портвейн. Сидели каждый за отдельным столиком, одинокие, помятые, и общались с портвейном.

— Мне хотелось выпить, а теперь расхотелось, — сказал Ракитин.

— А по-моему, здесь ничего! — храбро сказала Катя. — Мы были никто, странники несчастные. А теперь мы чиройлиерцы.