Читать «Периферия (сборник)» онлайн - страница 350

Он вспомнил, что последний раз видел Мусю шесть дней назад, в субботу, на станции метро. Она позвонила из вестибюля и попросила его спуститься к ней. Дойти до его дома ей уже было тяжело. Он поспешил к ней. Она встретила его чистой улыбкой, так редко озарявшей ее темное от веснушек лицо. И он отметил, непроизвольно, в мгновение одно, как она усохла и что последняя черта ее где-то рядом. Она стояла у стены, выложенной желтым мрамором, и улыбалась. Он обнял ее и поцеловал, и она, еще раз обдав его чистой улыбкой, сразу сказала:

— Я поеду, я очень устала.

— Отдохни, пожалуйста, у нас, — попросил он.

Она покачала головой. Она передала ему саквояжик и пустую коробку для хранения шляп. В саквояжике лежали два килограмма мяса и баночка сметаны, полученные ею по пенсионной книжке.

— Спасибо, — поблагодарил он и принял из ее рук эти ненужные ему вещи.

После того как умер Юра, ее сын, она стремилась избавиться от вещей; все они ей явно мешали, давили на психику, напоминали, может быть, задавали вопросы. Она дарила их родным и знакомым, которые не знали, что делать с этими давно вышедшими из моды вещами: в тесно заставленных квартирах барахла и так невпроворот. Она обижалась и настаивала. Настаивать она умела, и проще всего было взять подарок и не перечить, а потом поступить с ним по своему усмотрению. Николай Петрович знал, что его двоюродная сестра в Москве распаковала всего одну Мусину посылку — первую — и потеряла интерес к остальным. И все, кто принимал эти дары чистого сердца, потом тихо ликвидировали их.

III

Николай Петрович нашел могилу двоюродного брата Юрия сразу. На скромном обелиске белого мрамора было высечено: «Живу, сынок, памятью о тебе». У обелиска в литровой банке еще стояли гвоздики, принесенные ею. Если она не могла идти, она приползала сюда. Он вспомнил, как промозглым февральским днем копалась эта могила и как билась в истерике Муся, выстреливая в него и в мужа сестры слова-убийцы: «Это вы, вы! Вы его не любили! Вы его прогоняли!» Да, гнали прочь — когда уже нельзя было больше терпеть. И она уже не могла ночевать с ним под одной крышей. Они изводили друг друга словами, пропитанными ненавистью.

Справа от могилы Юры осталось место. Муся как-то обронила, что уплатила за него, но выяснять это сейчас не имело смысла: платила она, конечно, не самому хозяину кладбища.

— Видите, здесь совсем мало места, — сказал мужчина, — Здесь всего полтора метра.

— А по мне, вполне достаточно, — не согласился Николай Петрович. Он возражал очень спокойно, он ведь не торговаться сюда пришел.

— Как я могу нарушить запрет? — объяснял свои трудности хозяин кладбища, — Вдруг ваш сосед пожалуется, зашумит? Мне тогда знаете что будет?