Читать «Периферия (сборник)» онлайн - страница 16

Из второго озера вытекал арык. Его можно было перепрыгнуть с разбега. Он извивался, огибал выпирающие из земли оранжевые корни, и ничто не напоминало о его искусственном происхождении. Идти вдоль него было приятно. В густой, плотной тени вода казалась черной, и сгнившие до перегноя листья, устилавшие дно, усиливали это впечатление. Уютно было в любом уголке рощи. Деревья не росли рядами, их догадались посадить как придется, и роща ничем не отличалась от леса. Встречались совсем укромные уголки, куда не проникал солнечный свет, сумеречные, и влажные, и душные. Но были и светлые, солнечные участки, очень неожиданные. Несколько десятков, обособленные, создавали совершенно русский пейзаж, ласкающий душу простотой. Оставалось только остановиться и умилиться. Могучие, не боящиеся бурь карагачи составляли костяк рощи. Но попадались и чахлые, низкорослые деревья, подавленные соседством великанов, искривленные ветрами, подточенные вредителями. Красавцы карагачи состязались с белоствольными красавцами тополями, листья которых трепетали на ветру, струились, образуя поток, шумный и вечный. Дубы тянулись вверх уверенно и надежно.

— Нам повезло? — спросила Катя.

Низкий свод из ветвей, которые густо переплелись, приглушил ее голос.

— Что везение? Монета, упавшая орлом вверх. Мы же с тобой в нужный момент оказались в нужном месте. С нужными идеями в кармане. Это, маленькая, уже умение. Но с этой рощей нам здорово повезло.

— Мы хорошо устроились? Ты как считаешь?

— Мы ведь не выбирали. Пока нам хватит и этого закутка.

— Без газа? Без горячей воды?

— Без, без… Ну и что? В баню ходить будем.

— И я так думаю: ну и что? У меня есть ты, и на отсутствие всего остального я могу сказать: «Ну и что? »

— Вот видишь. Все образуется, но не в один день.

— Уж не думаешь ли ты, что я, словно та ненасытная старуха, способна прогневать золотую рыбку?

Он обнял ее, а потом снова пропустил вперед.

— Мог бы и поцеловать, мы не на улице, — сказала Катя без упрека.

Ему нравилось смотреть, как она идет, как оглядывается на него, когда говорит, как восхищается плотно стоящими тополями и дубами, — он тоже восхищался ими про себя. Но вдруг накатывала ледяная волна тоски и накрывала его с головой. Он не протестовал, но на скулах вдруг взбухали тугие желваки. Он ждал, когда она откатится. Волна отступала, а холод оставался, и он становился под яркие солнечные лучи, чтобы прийти в себя. Сейчас этими солнечными лучами была Катя. Она угадывала эту неожиданно охватывающую его боль и очень старалась, чтобы она прошла быстро и бесследно и не отразилась на ней, Кате.

— Тебе опять нехорошо? — вдруг спросила она, не оборачиваясь.

Еще она хотела сказать, что без него она никто и ничто, что без него она усохнет, как усыхает дерево, которое не поливают, но не сказала этого. Она прекрасно улавливала нюансы его настроения, а он еще не умел укрываться от ее не знающей промаха проницательности, от ее пытливого, недремлющего ока.

— Нет, — сказал он, — ты ошибаешься. Мне нравится эта роща. А ты мне нравишься еще больше. Ты самая-самая из всего, что есть на земле.