Читать «Перечитывая Мастера. Заметки лингвиста на макинтоше» онлайн - страница 95

Мастер и Мастер

Как уже можно было догадаться, Мастер самый зашифрованный герой романа и самый слабый с точки зрения художественной прорисовки. Исследователи писали о том, что он является alter ago автора, его тенью, Мастер и мастерство – слова однокоренные. Но откуда писательское мастерство у человека, пишущего свое первое художественное произведение? Да, историки пишут иногда исторические романы, художественные достоинства которых строго не судят. И у Булгакова выведены такие персонажи в романе: штурман Жорж и пр. А ведь роман о Понтии Пилате гениален!!!

Еще раз к проблеме авторства. Прекрасная образованность – знание пяти иностранных языков, кроме родного – это не гарантия качества литературного произведения. Не гарантирует его и каторжная работа. Нужно еще одно немаловажное качество – талант.

А вот эту сторону его личности Михаил Афанасьевич Булгаков нам не раскрывает, не показывает, не дает понять, почувствовать, что перед нами гениальный художник слова. Совсем не случайно, Мастер историк, а не писатель. Мастер не сочиняет роман в общепринятом смысле слова, ибо сочинять тут нечего, он как бы «реставрирует» историческое полотно, удаляя позднейшие изображения и угадывая те фрагменты, которые не могут быть восстановлены при помощи документов (а для любого историка документ – основа работы). Скрупулезная работа над историческими реалиями и подробностями в тексте подчеркивает «исторический» подход в освещении темы. Установка на достоверность поддерживается и на психологическом и на фактологическом уровне. При этом для него чрезвычайно важной оказывается нравственная подоплека и психологическая мотивация поступков исторических героев.

Изображены болезнь, страх, ушедший глубоко в глубины подсознания, изображена социальная изоляция и культурная инородность в современном обществе. Изображена увлеченность творчеством как попытка компенсировать изоляцию и прорваться к новому знанию, к новому уровню свободы. Но это ничего не объясняет. Герои Мастера выписаны гораздо убедительнее, чем он сам. Схематизм образа может быть объяснен только тем, что М. Булгаков отслаивал его от себя, как наваждение. И страхи, и болезненные состояния, и сомнения, и неразрешимую ситуацию с самой близкой женщиной, и сожженную рукопись романа…

Поэтому образ Мастера получился авторской тенью – со слабой персонификацией (близость внешнего облика к портретам Н. В. Гоголя, самого Булгакова), с отсутствующей биографией и даже именем. Невнятно его происхождение – дворянское, мещанское? Литературная карьера его не освещена. А. Барков выдвигает гипотезу о том, что прототипом этого героя мог быть не кто иной, как Горький, пролетарский писатель, часто в литературных кругах именуемый в то время «мастером» (Барков 1994). Эта смелая мысль ничего не объясняет в концепции образа, а лишь уводит ее в другую плоскость.

Образ явно положительный и, как все положительные образы, теряющий в конкретности. Наделенный тонкой психической организацией, литературным вкусом, Мастер образован блестяще, по сравнению с «девственным» Иванушкой. Знание иностранных языков, современных и древних, указывает на классическое образование. Знание мировой литературы, культуры, соответствующие манеры, в том числе речевые манеры, выдают русского интеллигента, то есть интеллигента не в первом поколении. Но по-настоящему раскрыться этот образ не получил возможности, что связано с соответствующими обстоятельствами, в которые ставит героя писатель. Поэтому образ Мастера не поддается однозначной оценке – трижды романтический Мастер и историк в одно и то же время, гениальный писатель практически без литературного прошлого. Образ, данный скорее пунктирно. Образ, созданный в рамках пограничных состояний нормы и патологии.