Читать «Переписка Виктора Сосноры с Лилей Брик» онлайн - страница 56
Виктор Александрович Соснора
Работать не могу — омерзительные антисептики и биотики — голова кружится. Читаю, делаю пометки, жду новостей из «Нового мира». Вы краем уха не слышали, что там с моим Петром III? Я ничего не знаю.
А во дворе птички пищат, Анна в театре смотрит выпуск балетного училища, благо что оно в нашем доме, а я и балет не понимаю, созерцать ничего не умею. Мое нелюбопытсво превращается в патологию. Пытаюсь оформлять документы в Чехословакию (получил приглашенье от переводчика). Но время неудачное, лето, нет паспорта, нет месткома и т. д. Может к сентябрю оформлю.
Се ля ви. (И французского я большой знаток!) Жаль работать невозможно, многое нужно бы написать… многое. Заграничная моя переписка опять дает существенные перебои. Да и что мне от них! Не приехали еще Робели?
Будьте здоровы! Обнимаю Вас! Василия Абгаровича!
Ваш
90
Дорогой Виктор Александрович, спешу Вам сообщить печальную весть. «Новый мир» не будет печатать Ваш роман. Тевекелян всей душой за печатание, вся редакция как будто тоже. Но Наровчатов резко против. Он сам работал над этой темой, и Ваш роман категорически не нравится ему. В редакции огорчились, стараются напечатать его в другом месте, но пока не решаются сообщить Вам об отказе. Может быть, и удастся? Чем черт не шутит.
У нас ничего нового. Погода меняется по десять раз в день, мое сердце это не любит и часто болит. «Пора, брат, пора!» Я еще не чувствую себя старой, но мне очень много лет… Вот и думаю, что скоро умру.
Здесь, в Переделкине, как нанятые поют соловьи (у нас в саду). Сирень только начала распускаться.
Я читаю книгу о Юткевиче и раскладываю пасьянсы, после каждой трапезы и перед сном.
Обнимаем Вас.
Не забывайте меня.
Привет Анне.
Ваша
91
Дорогая Лиля Юрьевна!
Спасибо за вести о «Новом мире». Я так и знал (а что могло быть другое?).
В Переделкине перемены погоды, а здесь стабильный холод. И жидкий дождь. Лежу потихоньку, читаю чушь, у-ка-лы-ва-ют.
Журнал в Париже, который хотели сделать обо мне, провалился. Пытаются сделать книгу. Робель переводит книгу стихов В. Бокова (!!!). Хорош вкус. Не пора ли мне иметь хотя бы за границей — дела не с друзьями? Они хотят открыть счет «счастья» на двух стульях, на двух странах, а в общем-то — побирушки на Алигер, на Бокове.
Простите за столь резкий отзыв о наших общих друзьях. Но если посмотреть с холодным вниманием — по какому праву Робель законсервировал мои рукописи? И сам не гам и другому не дам. По какому праву они меня обжуливают десять лет, обещая издать книгу? Я бы давно издал в Париже и без серпов и молотов.
Молчу, иначе будет уже не письмо, а филиппика. Молчу и смотрю холодно и злобно и на своих бедных, и на этих — «свободных» лавочников от литературы, да и от жизни.
Молчу, ибо когда заговорю, мне же всех хуже.
Есть ли грибочки? Мне, видно, и в это лето не пособирать. Мечтаю о лесе, о грибах, о своей Эстонии, о своем хуторе, где было так хорошо, как уже не ждать. Я не хандрю, я злюсь, а это — признак оптимизма.
