Читать «Перелом. Часть 4» онлайн - страница 75

К концу августа им стало ясно, что и под Тулой ловить нечего, и тогда они сделали ход конем - метнулись на двести километров на восток, почти что к Пензе, и там слитным ударом с северо-запада танковыми частями и с юго-запада - пехотными дивизиями, между Тамбовом и Балашовом - наконец-то пробили советскую оборону и замкнули громадный котел. Более того - внезапный бросок дальше на восток поставил под угрозу даже Саратов, с его авиационными и нефтеперерабатывающими заводами, железной дорогой до Сталинграда, построенной в сорок втором. А ведь еще двести-триста километров на северо-восток - и уже Сызрань с его НПЗ и добычей нефти, Куйбышев (Самара), где тоже были и заводы, и научные учреждения, и добыча нефти. Более того - еще 150 километров на восток - и Бугуруслан, где добывались газ, нефть, располагался НПЗ - начинались территории Второго Баку, еще 250 километров на восток - и ишимбайские нефтяные поля, Уфа со своими НПЗ - для советского Союза отчетливо вырисовывались вилы, на которые похоже и рассчитывало немецкое командование после неудачи наступления на север - на Москву. Тем более что для танков там было раздолье - степи и ровные участки были в изобилии, и немецкие танки там могли бы рваться вперед практически не встречая сопротивления - им было достаточно просто сделать бросок - доехать, разрушить нефтяные вышки, НПЗ, нефте- и газопроводы - и все - война с СССР считай была бы выиграна. Или как минимум не проиграна - сопротивление, конечно же, все так же оказывалось бы, но уже больше партизанскими методами - подвижность советских частей резко бы снизилась. Похоже, именно такой план разрабатывал Гитлер и в моей истории, а не просто захват Сталинграда как символа, хотя и само перерезание водного пути по Волге было немалым делом, но наступление между Волгой и Уралом на северо-восток, где находились промышленные предприятия при практически отсутствующей обороне - немцы просто зашли бы с черного хода, там и было то до той же Самары километров шестьсот-семьсот - немцы проходили такие расстояния не один раз.

Вот только не сложилось тогда, не сложилось и в этой истории. Как я уже упоминал ранее, командование РККА держало за Пензой и за Волгой несколько армий - танковых и общевойсковых - как раз на случай прорыва немцами основной обороны (в РИ так было на Курской дуге). И в середине августа сорок третьего настала пора вводить их в бой.

Но делали это постепенно, с оглядкой на малейшую реакцию немцев - слишком часто ране обжигались на поспешных действиях. После того как немецкие танки пробили оборону РККА между Тамбовом и Пензой, ее попытались подпереть 5м гвардейским танковым корпусом под командованием Алексея Григорьевича Кравченко, но его пехоте пришлось идти пешком - не хватало техники. Поэтому выйти на позиции успели только танки да немного артиллерии. Что самое плохое - командование приказало корпусу не встать в оборону, а наступать, причем без пехоты - своя не подошла, а оборонявшаяся в десяти километрах южнее была уже разгромлена. Как потом вспоминал сам Кравченко - "ко мне прибыл с полномочиями от командующего 6 гв. А. полковник Никифоров, который угрожал применением оружия, если корпус не пойдет в контратаку. Это распоряжение было мною выполнено". Танки послали на убой - за следующие три часа танковый корпус потерял более пятидесяти танков - немцы временно встали в оборону и расстреляли наши наступающие Т-34-76, Т-43-85 и Т-70 своими Тиграми, Пантерами, Фердинандами и Штугами с дистанций полтора-два километра, разве что сорок третьи со своей броней до ста миллиметров, пусть и однослойной, немного потрепыхались, но все-равно были сожжены кумулятивами и подкалиберными с дистанций в триста-пятьсот метров - немцы устроили огневой мешок, куда и угодили наши танки без предварительной разведки. И это еще не все - пока часть немецких танков и самоходок занималась отстрелом советских танков, две боевые группы выполнили маневр и окружили советских танкистов, которые ночью и на следующий день мелкими группами выбирались к своим через промежутки в отсутствующем фронте. Общие потери корпуса составили 130 танков из 160. (в РИ такое было 5-6 июля 1943 на южном фасе Курской дуги). Вот из-за такого "эффективного менеджмента" многие командиры и бойцы РККА, оказавшись в наших рядах, не горели желанием возвращаться обратно. Справедливости ради отмечу, что, например, Катуков уговорил Сталина отменить приказ на наступление, хотя в том случае как раз можно было бы хорошо ударить немцам во фланг. Не угадаешь. А на следующий день такой удар был бы самоубийственным, но там уже немцы поперли вперед и корпус Катукова остановил немецкое наступление на Саратов - уже наши танкисты, окопавшись и из засад, расстреливали прущие вперед немецкие танки. Но то - Катуков, личность известная. Алексею Кравченко такое поведение было "не по чину", в результате его танковый корпус превратился в пехотную дивизию с тремя десятками танков.