Читать «Перелом. Часть 4» онлайн - страница 202
Сергей Владимирович Суханов
Мятежников обвинили в антипартийном заговоре и попытке расколоть партию, главарей исключили из партии и начали налаживать мосты с рядовыми мятежниками - было объявлено, что обманутые могут рассчитывать на объективную оценку их действий. К тому же Мао и сам понимал, что крови пролито уже более чем достаточно. Но его победы над гоминьдановцами позволяли и дальше давить на мятежную армию, а поддержка ЦК лишь подогревала его аппетиты, и аресты подозреваемых шли весь январь и февраль 1931 года, более того, даже те, кто уже подвергся пыткам но пока почему-то не был расстрелян, признавали необходимость дальнейших арестов - "Мы не отрицаем: гоминьдановская агентура создала в Цзянси разветвленную организацию, щупальца которой протянулись и в советские районы. В борьбе с нею мы принимали самое активное участие... Товарищ Дуань Лянби был первым, кто открыто выступил против агентов Гоминьдана в Специальном комитете провинции Цзянси. Теперь его же обвиняют в предательстве...". Ну то есть "произошла ошибка, но товарищи ведь разберутся, правда ? действуют-то они в общем правильно, надо только освободить нескольких ошибочно обвиненных людей - а остальных можно ...". Если совсем кратко - "А нас-то за что ?" В итоге 20я мятежная армия в марте 1931 года все-таки сложила оружие, рассчитывая на справедливость своих соратников. Но на их беду как раз в это время произошло низложение Ли Лисаня, и новое руководство рассматривало все эти действия мятежников как "продолжение антикоминтерновской, антипартийной линии Ли Лисаня", направленной на "развал Красной армии и уничтожение советских районов". В результате руководители выступивших против чисток частей были обезглавлены, сама 20я армия была расформирована через несколько месяцев, когда казалось, что буря уже улеглась. Ее рядовые и офицерский состав разбросан по другим соединениям, было казнено свыше четырехсот человек. То есть даже если пообещали - не факт что сдержат слово.
А Мао получил индульгенцию на продолжение чисток - новому руководству КПК надо было по максимуму ошельмовать предшествующее, и чистки теперь проходили под предлогом борьбы с просочившимися в партию враждебными элементами, которым потворствовало это предыдущее руководство. Чистки шли не только в советском районе, возглавляемом Мао - "перетрахивали" всю КПК - новое "московское" руководство подводило под агентуру Гоминьдана любые попытки возражать его курсу. Это не замедлило сказаться на активности народных масс. Как сообщал один инспектор КПК - "Те, кто выражал недовольство политикой партии во сне, кто не хотел нести транспаранты с лозунгами, держался в стороне от массовых шествий или не являлся на партийные собрания - арестовывались как агенты "АБ-туаней". Население пребывало в таком страхе, что многие отказывались от предлагаемой новой работы даже в тех случаях, когда их ждало повышение -- риск быть обвиненным в пособничестве АБ-туаням для новичка всегда выше... В разгар чистки опасность представлял даже обычный разговор с собеседником. Простые члены партии часто не ходили на собрания, если на них не присутствовал какой-нибудь высокий чин, который мог бы потом подтвердить, что именно говорили и слушали присутствовавшие. Работники отделов политической безопасности прямо говорили, что лучше расстрелять сотню невиновных, чем оставить на свободе одного злодея. Преданность делу революции доказывалась лишь активным участием в объявленной на "АБ-туансй" охоте".